Песнь о любви, о смерти, о Тристане – в Екатеринбурге

Пьер-Лоран Эмар, Натали Форже и Дмитрий Лисс мастерски весь концерт держали зал в напряжении. Фото © пресс-служба Свердловской филармонии

Исполнением симфонии Оливье Мессиана «Турангалила» силами Уральского академического филармонического оркестра и приглашенных французских солистов под управлением Дмитрия Лисса в Екатеринбурге завершился V Международный фестиваль «Евразия». За годы своего существования этот форум стал одним из важных имиджевых культурных проектов Уральского региона.

Идея завершившегося 6 декабря фестиваля, в котором современная академическая музыка соседствовала бы с барокко и фольклором разных континентов, в наше время всевозможных кроссоверов, быть может, и не так оригинальна, однако в Свердловской филармонии, справедливо считающейся одной из лучших филармоний России, все «ингредиенты» тщательно отбираются и складываются в единую яркую мозаику, в которой можно любоваться как отдельными частями, так и общей композицией. Восемь фестивальных концертов в разных стилях и жанрах, из привычной осени сместившихся в этом году на начало зимы, сложились во впечатляющую картину, получившую заголовок «Песни любви и смерти».

Любовь и смерть – древнейшие архетипы человечества, в конце концов практически любое художественное творение так или иначе соотносится с этими явлениями, поскольку без любви нет жизни, а любая жизнь в нашем «подлунном мире» заканчивается смертью. В истории музыки одним из самых ярких воплощений этой дихотомии стала опера Вагнера «Тристан и Изольда», симфоническое вступление и заключение из которой открыли программу фестиваля. Вслед за густой обворожительной романтической вагнеровской вязью последовала российская премьера оратории немецкого композитора Ханса Вернера Хенце «Плот «Медузы», сочинения, написанного под впечатлением от истории кораблекрушения, повлекшего гибель больше сотни людей, а также хранящейся в Лувре знаменитой картины Теодора Жерико. Посвященная памяти Че Гевары оратория в 1968 году вызвала скандал, приведший к срыву премьеры. Сегодня уже мало кого волнует связь музыки Хенце с личностью кубинского революционера, «Плот «Медузы» вошел в анналы классики XX века и с большим успехом исполняется в Европе (среди последних ярких воплощений «Плота» – постановка популярного режиссера Ромео Кастеллуччи на сцене Нидерладской национальной оперы в 2018 году).

Известный своими левацкими политическими взглядами Хенце смело использовал в музыке все самые актуальные достижения авангарда. Оратория «Плот «Медузы» написана для грандиозного оркестрового состава, требующего введения дополнительных редких инструментов (для игры на геккельфоне, кларнете-контральто, басовой и вагнеровской трубе позвали музыкантов из Бохума и Дортмунда), нескольких хоров и солистов. По замыслу композитора, хористы по ходу действия должны перемещаться справа налево, от живых к мертвым, над которыми властвует смерть, в образе солистки-сопрано; солист-баритон, напротив, символизирует героические попытки выжить (на картине Жерико это мулат, машущий красной тряпкой в сторону спасительного фрегата). Для российской премьеры в Екатеринбург были приглашены солисты из Германии (Сара Вегенер и Хольгер Фальк), поразившие публику экспрессией, однако главным героем вечера стал дирижер Дмитрий Лисс, художественной волей заставивший наполнивших зал Свердловской филармонии слушателей подлинно сопереживать воплощенной в музыке драме.

В число обязанностей Дмитрия Лисса как художественного руководителя фестиваля входило не только разучивание и исполнение сложнейших современных партитур, но и составление общей программы, связанной с обозначенной концепцией. Помимо фрагментов из известного вагнеровского «Тристана» впервые в России прозвучала «Трилогия о Тристане» Мессиана, включившая в себя «Ярави, песнь любви и смерти», Пять песнопений для 12 смешанных голосов и симфонию «Турангалила». Наибольшую популярность из этих трех произведений получила, конечно, «Турангалила», именно она и стала ослепительным финалом пятой «Евразии», в чем-то перекликающимся с концертом-открытием. Несмотря на то что в интерпретации «Турангалилы» отметились многие знаменитые дирижеры (из российских можно назвать ушедшего совсем недавно от нас Мариса Янсонса), на российской эстраде она появляется крайне редко. На это, конечно, есть свои причины, среди которых и экстремальная сложность длящегося полтора часа сочинения, и наличие в партитуре экзотического электронного инструмента волны Мартено, существующего в аутентичном варианте в ограниченном количестве экземпляров. Один из них приехал в Екатеринбург вместе с французской исполнительницей Натали Форже, преподающей игру на этом диковинном инструменте в Парижской консерватории. Вторым солистом в «Турангалиле» стал великолепный пианист Пьер-Лоран Эмар, лично общавшийся с Мессианом и сделавший эталонные записи современной фортепианной музыки. Пьер-Лоран играл свою партию практически наизусть, заглядывая в ноты на стыках разделов. Если учесть, что перед этим ему пришлось сыграть труднейший Второй фортепианный концерт Бартока, то это было самым настоящим подвигом, равно как и подвигом стала работа Дмитрия Лисса, представившего глубоко продуманную трактовку, державшую в напряжении зал. Грозные унисоны, похожие на повелительные возгласы, протянутые медитативные аккорды у струнных, на фоне которых пианист расцвечивал звучание «птичьими трелями», прихотливые ритмы у ударных, пронзительные глиссандо у волн Мартено – все это создавало необыкновенно пеструю красочную картину, в которой смешивались мистические образы Запада и Востока, собственно, что и должно было происходить на фестивале «Евразия».

Отдельным, но крайне важным блоком программы форума стал Международный симпозиум «На пути к новой филармонии: Концертный зал нового времени». В перспективных планах филармонии – создание нового концертного зала, который должен стать одной из лучших мировых академических площадок. На осеннем Культурном форуме в Петербурге был представлен одержавший победу в конкурсе проект английского архитектурного бюро Zaha Hadid, впечатливший эстетикой и функциональностью. Однако перед тем как начнется строительство, важно выслушать мнение экспертов, и для обмена опытом на Урал слетелась целая команда директоров европейских агентств и залов (в том числе Эльбской филармонии и Венского Концертхауса). В ходе увлекательных дискуссий выяснилась масса подробностей, которые должны помочь избежать просчетов в строительстве нового зала на Урале. А то, что такой зал ей необходим, Свердловская филармония уже успешно доказывает не один десяток лет.