Антон Гетьман переходит в "Новую оперу"

Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко лидирует по количеству «Золотых масок» за лучший спектакль. Фото агентства «Москва»

В московских оперных театрах происходит ротация руководителей. Первые два хода учредителем – Департаментом культуры – совершены. Месяц назад директор «Новой оперы» Дмитрий Сибирцев перешел на новое место – в культурный центр «Меридиан», на освободившуюся должность на днях был назначен экс-директор Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Антон Гетьман.

Дело за третьим, но и тут, как говорят, вопрос решен, остались формальности. 

Гетьман – ключевая фигура этих перестановок. Четыре года назад заместитель генерального директора Большого театра, работавший в этой должности еще при Анатолии Иксанове, возглавил Музыкальный театр. Он проявил себя как руководитель с четкой художественной концепцией, которая, к сожалению, не совпала с уже существующей. Долгие годы в этом здесь пестовали концепцию «театр-дом» – то есть репертуарный театр с хорошей труппой, способной обеспечить любой спектакль без привлечения внешних сил. Артисты могли долго репетировать, вживаться в спектакли, проходя их шаг за шагом с режиссером. Эту модель, к слову, в первые годы активно пропагандировал и экс-директор МАМТ Владимир Урин, севший в кресло Анатолия Иксанова. Надо сказать, она была вполне рабочей: крепкая, гораздо выше среднего труппа, где есть и звезды мировой величины (Хибла Герзмава), справлялась со спектаклями любой сложности, а гордостью стала «Война и мир» Прокофьева, для исполнения 57 персонажей которой не было приглашено ни единого артиста со стороны. Художественные руководители – режиссер Александр Титель, дирижер Феликс Коробов, художник Владимир Арефьев – выстраивали позиции городского театра, который готов предоставить интеллектуальное удовольствие простому (в смысле цен на билеты), без бриллиантов, слушателю – но, впрочем, и с бриллиантами тоже, учитывая и смелые репертуарные решения, и, безусловно, качество исполнения. 

Гетьман же ориентируется на модель европейского театра с приглашением звезд, сотрудничеством с крупными институциями (копродукции). Надо сказать, что удалось новому директору не так много, все же в нашей действительности внедрить чужой тип театра не так просто. Но кое-что было действительно сделано: Константин Богомолов поставил ораторию Генделя «Триумф Времени и Бесчувствия», была осуществлена копродукция с фестивалем в Экс-ан-Провансе («Похождения повесы» Стравинского), запущены образовательные проекты, но главное – был приглашен руководитель балета Лоран Илер, который вывел на новый уровень и репертуар, и труппу. Возник неизбежный конфликт, в котором, как очевидно, победили старожилы. 

Департамент не мог оставить без работы такого перспективного и амбициозного директора (очевидно, что Гетьмана репутация городского театра не устраивала и он пытался играть на международной арене) и отдал ему «Новую оперу», очевидно, договорившись с Дмитрием Сибирцевым, который без лишнего шума ушел на понижение, все-таки оперный театр и культурный центр, пусть и такой крупный и со своей историей, как «Меридиан», сравнивать нельзя. Сибирцев за восемь лет в «Новой опере» прошел и череду конфликтов с основателем театра Натальей Попович (хормейстером и супругой дирижера Евгения Колобова, чье имя театру присвоено), уволил членов семьи. Не совершив никаких художественных революций, Сибирцев, пожалуй, сделал главное: смог сохранить и укрепить уровень труппы, которая сегодня может похвастаться даже несколькими блистательными тенорами. Вместе с тем спектакли «Новой оперы» ежегодно появлялись в лонг-листе «Золотой маски». Здесь скажем о в прошлом главном, а сегодня приглашенном дирижере Яне Латаме-Кениге, а также о штатных режиссере Екатерине Одеговой (покинула театр в сентябре, и Сибирцев ее отпустил) и сценографе Этель Иошпе, которые как раз и делали неожиданно смелые проекты вроде «Тристана и Изольды» (тут только Кениг) Вагнера или «Саломеи» Рихарда Штрауса (все трое).

Сибирцев подготовил отличное поле, где можно реализовывать любые концепции. Маловат бюджет (МАМТ финансировался более щедро), но это дело наживное. Попечительский совет, работа со спонсорами – то, что Гетьман хорошо умеет и уже опробовал в Музыкальном театре, – и открываются новые горизонты. Так что в некотором смысле «Новая опера» подходит для художественного и управленческого эксперимента гораздо больше, ведь, кстати, на этой платформе она и создавалась (только в ином ракурсе).

Кто возглавил Музыкальный театр? Говорят о сегодняшнем директоре Пермской оперы Андрее Борисове, который пока определенно не комментирует ситуацию, лишь подтверждает, что предложение ему поступало. Борисов, напомним, человек Теодора Курентзиса – тот в момент своего увольнения из театра и переговоров о том, чтобы остаться худруком Дягилевского фестиваля, ставил краевым властям условие, что работать будет только с Борисовым. Собственные решения Борисова в Перми пока призрачны: нанятая им команда во главе с режиссером Маратом Гацаловым и хореографом Антоном Пимановым  в силу объективных причин (пандемия) пока никак себя не проявила. Если для Сибирцева и Гетьмана предложенные должности формально понижение, то для Борисова – колоссальный карьерный рывок, отказаться от которого сложно. Но еще сложнее – сама работа в театре, который основали легенды отечественного театра.