Екатерина Галанова: "За этот год мы переверстали программу раз пять"

Фото Ксении Поггенполь/where.ru

Екатерина Галанова – продюсер, режиссер, основатель и руководитель Международного фестиваля балета Dance Open.

Вопросы задавала Наталия Звенигородская.

Вы представитель редкой династии. Привычно слышать о династиях актеров или, скажем, хлеборобов. Вы представляете династию продюсеров. Считается, что жизнь в СССР не способствовала развитию предпринимательского таланта…

Когда целая династия занимается одной профессией, в этом есть глубочайший смысл. Ты с детства, даже не отдавая себе отчета, включен в семейные «рабочие» разговоры; в какие-то всегда горячие и по делу споры о профессии, о том, как надо, и как будет. И дальше, когда ты вырастаешь, чем бы ни занимался, что бы ни делал, все равно придешь если не к той же профессии, то к той сфере, которую когда-то выбрала твоя семья.

Например, мой дедушка Зиновий Юфит был директором театра марионеток имени Деммени, мама работала театральным экономистом, а папа основал первую в России кафедру менеджмента и театрального дела. Фактически, он положил у нас начало профессии театрального продюсера. Мне невероятно повезло: благодаря семье, я не просто с детства впитала любовь к театру, но и очень комфортно и естественно чувствую себя в этой работе.

Ну а с тем, что в СССР жизнь не способствовала развитию предпринимательского таланта, не соглашусь. Именно ограничения и запреты, которых в свое время было не счесть, и способствовали поиску новых, неожиданных, креативных решений. Без сноровки и творческой жилки очень сложно было к чему-то прийти и чего-то достичь.

Балет – одна из немногих наших икон. «Священная корова» российской культуры. Не страшно было браться за новое дело в области балета? Да еще в Петербурге? Были уверены, что займете свою нишу?

Все, кто занимается балетом, занимаются им с детства. И я не исключение. Поэтому для меня балет точно не «священная корова». Это стиль моей жизни и особое место, где мне все очень привычно, понятно и дорого: это мое детство и юность – простите за клише. Я всегда помню себя в театре: образно говоря, я родилась и воспитывалась там, долгое время «жила» в академии Вагановой, а улица Росси была для меня, как сейчас модно говорить, местом силы. Все, что заложено в ребенка, – самая прочная основа, ее не выбить. В моем случае, это – к счастью. Так что в балетном мире мне не страшно.

В свое время Вы не стали начинать с фейерверков и звездных гала. Начали с мастер-классов. Почему?

А вот тут, в начале моей карьеры менеджера, немного страшно действительно было. И поскольку я перфекционист, мне хотелось на первых порах сделать что-то небольшое, но очень качественное, протестировать свои силы. Но даже тогда, 20 лет назад, я уже прокручивала в голове большой балетный проект, который объединил бы очень многих людей: педагогов и учеников (в том числе, совсем детей), хореографов и танцовщиков со всего мира, данс-критиков, фотохудожников, креативных специалистов самых разных жанров… И самое главное – зрителей: не только «академических» балетоманов, но и тех, кому нравится театр, нравится танец и вообще просто нравится танцевать.

Помню свои детские впечатления от балетов по телевизору – был такой жанр «на смерть членов политбюро ЦК КПСС». Это удручало. Или, когда сама уже служила в театре, вспоминаю, кто сидел в зале: в основном, женщины. А если и попадались мужчины, то наверняка чьи-то проштрафившиеся мужья. Сегодня, к счастью, все иначе. Один короткий пример: мы запускаем рекламу фестиваля на радиостанциях бизнес-формата, даже на рок-радиостанциях – и с большой эффективностью. Изменилась публика, изменился подход, людям стало интересно. В апреле мы впервые провели балетный онлайн-марафон в социальных сетях: на протяжении двух недель за нами следили почти 4 миллиона человек!

Не устаю повторять: танец – самый близкий, самый понятный, органичный и демократичный вид искусства. Когда мы счастливы, у нас не только душа поет. Мы начинаем танцевать. Да и вообще, любые эмоции, для которых и слов не придумано, можно выразить танцем. Думаю, что, начав со скромных мастер-классов 20 лет назад, в какой-то степени я тоже оказалась причастной к формированию нового зрителя.

Что позволяет в течение 20 лет не просто поддерживать жизнь фестиваля, а развиваться? Расширяться?

Мне кажется, если есть интерес к тому, что ты делаешь, можно не только 20 лет – можно и 60 лет этим заниматься!

Что позволяет расширяться и развиваться? Помимо внутреннего энтузиазма и любви к профессии, конечно, новая реальность. Скорость, с которой мир уходит в сеть и адаптирует там все под наш культурный запрос, ошеломляет. Сегодня в сети можно посмотреть почти любую премьеру, любой спектакль, и не важно, что ребята его танцуют на другом континенте. Если ты активен, мыслишь системно и хочешь постоянно совершенствоваться в профессии, ты можешь не просто быть в курсе всего, что происходит, но и просчитывать на несколько шагов вперед.

За эти годы фестиваль во многом изменил хореографический ландшафт Петербурга и России, способствовал нашему знакомству с актуальными достижениями хореографии, расширению представлений о ее возможностях и средствах. А как жизнь влияла на фестиваль? Различные ситуации за эти 2 десятилетия?

На фестиваль ежегодно, ежемесячно и теперь уже ежеминутно влияет абсолютно все – от макроэкономической до эпидемиологической ситуации. Последний год показал, что на плаву останутся как раз те менеджеры, которые способны быстро реагировать на происходящее. О движении вперед я не говорю – для этого реакция должна быть молниеносной. Помните, как в «Алисе» Льюиса Кэрролла: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» Если раньше твоя быстрая реакция была хорошим бонусом, то теперь это стало единственным критерием того, что ты в принципе выживешь в этом мире.

Немного о принципах отбора участников фестиваля…

Во-первых, это лучшие танцовщики. И все же, даже если танцовщик невероятный, но у него довольно грустный репертуар («грустный» – значит, «заезженный», много раз станцованный), мы сильно задумаемся, привозить ли его на фестиваль. Зрителю должно быть интересно, и потому нам важна комбинация – хорошего актуального репертуара и исполнительского мастерства. Исключение – классическая часть программы Гала Dance Open: четыре-пять па-де-де у нас есть обязательно, и тут, конечно, отбор идет только по мастерству. Зритель должен быть впечатлен совершенной техникой исполнения.

«Dance Open» приглашает на гастроли звезд со всех концов света, знакомит с российским искусством жителей разных континентов. А оказывает ли участие в фестивале влияние на судьбы артистов? Есть ли интересные истории?

Конечно, оказывает. Например, не раз именно на нашем фестивале танцовщик менял балетную компанию – получал приглашение и переходил в другую более интересную для него труппу. А случалось, что хореограф неожиданно встречал того самого танцовщика, для которого давно мечтал поставить балетный номер. В итоге рождались шедевры. Таких историй много в каждом сезоне.

Нет задумки устраивать тематические фестивали? На 100-летие провала «Чайки» в Александринском театре в 1996 году в Петербурге организовали масштабную конференцию и фестиваль. Спектакли более недели шли по три в день. И все – исключительно «Чайки». Со всего мира. Всех жанров. Безумно интересно было. С культовыми балетами могло бы захватывающе получиться…

Нет! У меня нет идей устраивать тематические фестивали.

Балетная постановка и балет вообще – это очень технологичная и серьезная вещь, зачастую гораздо более технологичная, чем драматический спектакль. Фестивалю, который целиком рукотворный менеджерский проект, привезти (то есть, переместить в пространстве) большую двух-трехактную постановку – с кордебалетом, с солистами, с декорациями, с костюмами и всем остальным – очень непросто. И с точки зрения логистики как «туризма», и с точки зрения стыковки графиков и площадок. Ведь у Dance Open нет своей сцены. А технических сложностей достаточно. К примеру, все понимают, что декорации спектакля должны «встать» на гастрольную площадку, как на родную. Но лишь немногие догадываются, каким невероятным трудом штучных суперпрофи этого можно достичь. Есть спектакли, которые монтируются по два-три дня.

Так ради чего совершать подвиг? Ради надуманной истории – точно нет.

Наша задача – собрать самые яркие балеты, которые увидел мир в течение года-двух, и привезти их в Петербург. И ради этого мы готовы не спать ночами. Собирать фестивали по какому-то другому принципу, кроме талантливости постановки и ее качества во всем – от хореографического текста до исполнения, – я не вижу смысла.

Гораздо важнее осознавать ответственность за то, что ты везешь, перед городом. Проводя крупные балетные фестивали именно здесь, в Петербурге, мы утверждаем и еще раз подчеркиваем его роль в мировой балетной истории.

Ваша деятельность не ограничивается балетом. Традицией стал проект «Классика на Дворцовой». В Вашем багаже фестиваль Льва Додина, драматические постановки, множество других проектов. Почему обратились к небалетным жанрам?

Я 10 лет служила в театре оперы и балета. Оперу люблю так же, как и балет, если не больше. Поэтому «Классика на Дворцовой» – еще дна очень логичная история в моей жизни, очень близкая мне и дорогая. Судить зрителям, но я думаю, что достойная Петербурга. Кстати, «Классика» уже два года как гастролирует по стране. Ее показали в разных регионах России – и я не знаю пропаганды петербургской культуры, которая была бы правильнее и сильнее.

Понятно, что нынешняя экстраординарная ситуация создала немало сложностей при организации «Dance Open»-2020. А есть ли какая-то польза от этого негативного опыта? Чему научил 2020 год?

2020 год нас научил нас ценить жизнь, друг друга и не расстраиваться по пустякам.

Расскажите о программе нынешнего – не совсем обычного в силу обстоятельств – фестиваля.

Да, за этот год мы переверстали программу раз пять. Поскольку постоянно все слетало – менялись и площадки. Я очень благодарна менеджменту «Балтийского дома» и БКЗ «Октябрьский» за то, что они в столь непростой ситуации приняли такой большой театральный проект.

Зимний сезон Dance Open представит сильнейшие российские балетные коллективы. И здесь у меня нет фаворитов – на мой взгляд, все, что мы привезем, обязательно к просмотру. Программу Урал Балета – три постановки в хореографии Славы Самодурова, Антона Пимонова и Джорджа Баланчина – сегодня можно увидеть только в Екатеринбурге. Смотреть «УРАЛ ИНТРО» надо не только тем, кто любит классику, но – и особенно – тем, кто взял манеру «скучать» на классических спектаклях. Чтобы встряхнуться, «обнулиться» и прочувствовать, насколько актуально, ново и ресурсно искусство классического танца само по себе – без литературных и иных оболочек. Кстати, так как сейчас танцует «Вальпургиеву ночь» Баланчина Урал Балет, ее не танцуют даже в New York City Ballet.

Разговор об «Анюте» в хореографии народного артиста СССР Владимира Васильева не вместит ни одно интервью. Танцует Пермский балет, премьера в Перми прошла 24 октября, и это было чудо. Нас ждет большой, красивый спектакль с потрясающими костюмами и декорациями, с пронзительным сюжетом, впрочем, как и все у Чехова, с глубоким, выразительным и эмоциональным хореографическим текстом, как все у Васильева, и с музыкой Валерия Гаврилина, которая многим известна с юности. Ведь «Анюта» – это легенда.

«Танцпол» Йеруна Вербрюггена и театр «Балет Москва» - это эксперимент с границами и их отсутствием, со свободой и ее оборотной стороной. Как бы парадоксально ни прозвучало то, что скажу сейчас, но хореография Вербрюггена и его крышесносный эпатаж – это то новое, что нужно нам, чтобы лучше понимать себя и будущее. Кстати, труппа под стать хореографу, и я правда горжусь, что причастна к их знакомству.

Что касается Гала Dance Open, то в этом году мы делаем его на таком надрыве, что это больше, чем признание в любви. Мы планируем привезти европейских звезд. Не буду открывать всех секретов – приходите на фестиваль с 10 по 16 декабря.