Драму Шекспира сыграли одни мужчины, причем на сардинском языке

Персонажи здесь не идентифицированы. Фото с сайта www.teatropersona.it

В рамках XXXI международного театрального фестиваля «Балтийский дом» Театр Сардинии и компания TEATROPERCONA, созданная Алессандро Серра, представили «Макбета» Шекспира. Пьеса идет в переводе на сардинский язык.

Миссия этого театра – обогащение культурной среды Сардинии, имеющей многовековую историю, за время которой сложилась великая культура, о чем говорят многочисленные сохранившиеся памятники, многие из которых находятся под охраной ЮНЕСКО. Однако древний сардинский язык, имеющий статус регионального языка, вытесняется итальянским. Как правило, сардинский язык в университетах изучается факультативно, и об этом бьют тревогу патриоты острова. Известный ученый Марко Оггиану в полемическом задоре писал, что исчезновение сардинского языка ведет к исчезновению сардинской культуры.

Спектакль, поставленный в 2017 году основателем театра Алессандро Серра, выступившего также сценографом и художником по свету и по костюмам, увенчан многочисленными премиями и вносит важный вклад в современную культуру не только Сардинии. Зрелище завораживает загадочной первозданной красотой, притягивая вплетением древних ритуалов и обрядов в сочетании с двойственной природой карнавала с ее непосредственным весельем и зловещими предчувствиями.

Пятиактная трагедия Шекспира сыграна за полтора часа, в течение которых внимание не ослабевает ни на йоту. Порядком сокращенный шедевр Шекспира играется в сумасшедшем темпе, демонстрируя колоссальный темперамент актеров. Любопытный момент – в афише перечислены участники спектакля без указания, кто кого играет. Режиссер показал коллективного героя. Подобно спектаклям эпохи Шекспира, все роли исполняются мужчинами. Невысокие, в одинаковых белых рубашках, они почти неразличимы. Порой отличить Макбета от Макдуфа, Банко или Малькольма можно лишь благодаря бегущей строке перевода. Это воины, беспрерывно вступающие в сражения. Исключение – леди Макбет в исполнении очень высокого стройного актера с прекрасными волосами и искусно подстриженной бородкой.

Особую роль играют ведьмы, «вещие сестры» – бойкие, верткие, злобные старушонки, получающие истинную радость от нанесенных ими словесных уколов. Они обытовлены, и в их «ведьминское» происхождение трудно поверить. Ассистент режиссера по сценическому движению Киара Микелини подчеркнула пластикой фольклорную родословную сардинских ведуний и их родство с персонажами commedia dell’arte. Вещие сестры, завлекая в свой хоровод Макбета и Банко, создавали ирреальную атмосферу, пагубно повлиявшую на самолюбивого Макбета в отличие от Банко, принявшего старушонок за «пузыри земли».

Взаимоотношения Макбета с женой прямолинейны. Они едины в своих помыслах завладеть короной. Это явственно видно, когда леди Макбет принимает Дункана с его свитой, замыслив его убить. Ее радушие нарочито, примитивны и грубы люди Дункана, пьющие на дармовщину. Леди Макбет сгорает нетерпением, предвкушая кровавую развязку, и ломаная пластика, выдающая ее состояние, акцентирует внимание на предстоящем убийстве. Сцена безумия леди Макбет купирована. Не звучат знаменитые строки об «ароматах Аравии», которые не могут смыть кровь с рук убийцы. Нагой, безмолвный актер застывает на месте, затем медленно, как будто каждый шаг доставляет ему невыносимую боль, идет в глубину сцены и исчезает в высоте: его душа улетает в пандемониум. Это единственный трагический момент спектакля.

Сардинский Макбетто в отличие от шекспировского Макбета действует напрямую. Ему, как и его противникам, неведомы сомнения и колебания. Отношения выясняются в постоянных сражениях на фоне грубо обработанных камней, напоминающих древние нураги, конусообразные башни, по сей день украшающие Сардинию. Все стремительное действо происходит при тусклом, но выразительном освещении, в котором четко вырисовываются фигуры, хотя трудно определить, кто есть кто. Это отголосок сегодняшнего дня, тех битв, которые ведутся, казалось бы, на периферии, но затрагивающие всех и каждого. Заземленные в спектакле персонажи Шекспира отражают наше время, когда, как констатировал Иосиф Бродский, «тиран уже не злодей, но посредственность». 

Санкт-Петербург