Гений и лицедейство

Загримированный не то под Бетховена, не то под Карла Маркса Маэстро-композитор (Антон Морозов) и томно-глуповатый Поэт (Дмитрий Уди). Фото со страницы театра «Санктъ-Петербургъ Опера» в «ВКонтакте»

Ленинградский камерный музыкальный театр Юрий Александров создал в бурные и противоречивые годы перестройки. Список оперных домов города на Неве тогда был невероятно короток – Кировский и МАЛЕГОТ (Ленинградский академический малый оперный театр), а камерная опера явно чувствовала себя падчерицей жанра.

Впрочем, был пример Москвы, где оперных театров тоже было ненамного больше, но Борис Покровский тем не менее осмелился 15 годами раньше организовать свой Камерный музыкальный на Соколе. И Покровский, и Александров – профессионалы большой оперной сцены – в определенный момент своих творческих исканий почувствовали необходимость вести поиск в направлении малых форм.

За три с половиной десятилетия своего существования «Санктъ-Петербургъ Опера», конечно, попробовала самые разные направления оперы и оперетты – отнюдь не только камерный формат. Но заметный юбилей Юрий Александров решил почтить своего рода возвращением к истокам, предложив публике родного города «театральную реальность в одном действии» Антонио Сальери – его знаменитый музыкальный фарс «Сначала музыка, потом слова». «Можно сказать, что это опера о закулисной жизни театра, – говорит режиссер. – История в произведении представлена небанальная. В условиях крайней спешки, когда нет времени сочинять что-то новое (до премьеры остается всего четыре дня), участники спектакля пытаются подогнать имеющуюся музыку оперы-буффа к тексту оперы-сериа, который на наших глазах и сочиняется».

Известно, что фарс исторически появился в ответ на прихоть австрийского императора Иосифа II: тот решил устроить состязание между известными венскими авторами Моцартом и Сальери, коллегами и друзьями, заказав каждому по комической опере, причем принципиально разной в жанровом плане: первому – немецкий зингшпиль, второму – итальянскую оперу-буффа. Так родилась пара «Директор театра» – «Сначала музыка...», в которой мода того времени первенство признала за итальянкой: Сальери оказался и на этот раз (его положение в Вене и до того было весьма прочным) успешнее Моцарта, и завидовать и травить пристало бы второму первого, а вовсе не наоборот. История же рассудила так, что обе музыкальные пародии о театральном закулисье остались в оперном репертуаре – у Сальери это чуть ли не единственный опус, до сего дня регулярно ставящийся в оперных театрах всего мира.

В «Санктъ-Петербургъ Опере» традицию решили нарушить – в первой части премьерного вечера дают не зингшпиль Моцарта, а гала-концерт из самых известных опусов солнечного зальцбургского гения. Звучат 11 номеров из «Свадьбы Фигаро», «Волшебной флейты», «Дон-Жуана» и «Так поступают все» в исполнении солистов разных поколений труппы: ближе всех к моцартовскому стилю оказываются сопрано Мария Бочманова с арией Памины и бас Геворг Григорян с арией Лепорелло. Как покажет второе отделение, такое решение программы вечера однозначно (хотя в этом и так мало кто сомневается) свидетельствует о недосягаемости моцартовского уровня, тем более что его искусство представлено самыми лучшими его достижениями.

Сальери посрамлен в очередной раз и бесповоротно: его ремесленный «саундтрек» к эксцентричной комедии не выдерживает никакого сравнения с музыкой Моцарта. Однако, конечно, дело здесь не в качестве музыки: фарс берет другим – забавным сюжетом, пародийностью, смешением стилистик, порой откровенным абсурдом. Получается невероятный ералаш, в котором буквально все вверх дном и шиворот-навыворот.

Юрий Александров эту главную идею усиливает стократ, отдавая явный приоритет игровому театральному началу над музыкальным – вопреки названию опуса. Все четыре персонажа фарса показаны невозможными эксцентриками, шутки разного достоинства (русский текст либретто Джамбаттиста Касти написал сам режиссер) стреляют по публике с частотой артиллерийской канонады, количество юмора и нелепых положений на единицу времени буквально зашкаливает (театральная лексика спектакля оказывается невероятно плотной). Бедный зритель едва успевает крутить головой во все стороны и судорожно считывать текст на бегущей строке, поскольку русские и итальянские реплики перемешаны, словно в винегрете.

Загримированный не то под Бетховена, не то под Карла Маркса Маэстро-композитор (Антон Морозов), томно-глуповатый Поэт в белоснежном в буклях паричке (Дмитрий Уди) и две истеричные примадонны Элеонора (Елена Тихонова) и Тонина (Светлана Арзуманова) составляют квартет-клоунаду, откалывая номера один нелепее другого: в какой-то момент публика, кажется, уже даже устает смеяться. Сквозь музыкальные рифы оркестр и певцов ведет молодой маэстро Хетаг Тедеев, которому удается собрать пеструю мозаику воедино и дать публике все же услышать и имеющиеся в партитуре Сальери нетривиальные музыкальные идеи.