Елизавета Авдошина
Каренину играет Дарья Квасова, Каренина - звезда «Коляда-театра» Олег Ягодин. Фото Вадима Балакина с сайта www.kolyada-theatre.ru
До 3 февраля в Москве идут гастроли «Коляда-театра». На площадке театрального центра «На Страстном» самый известный частный театр России из Екатеринбурга каждый день играет спектакли своего немалого репертуара – классику в инсценировках Николая Коляды и пьесы уральских драматургов.
Три десятка спектаклей, да порой не по одному в день – худрук Коляда выходит перед каждым показом благодарить зрителей, что голосуют рублем, и приглашает на «Суп-театр», где будет не только зрелищами кормить, но и собственноручно сваренным борщом. Такие вот гастроли с уральским колоритом и пошитыми на продажу фуфайками от Коляда-style.
В последние полгода Николай Коляда занимался Гоголем. Поставил друг за другом у себя в театре две премьеры: «Тараса Бульбу» и «Сорочинскую ярмарку». Презентуя афишу московских гастролей, Николай Коляда от вопроса корреспондента «НГ», не страшно ли ставить и играть сегодня Гоголя, поспешил откреститься: «Приходите и посмотрите спектакль, тогда и зададите вопрос». А еще драматург и режиссер говорит так: «Хохол Гоголь, хохол Бульба, хохол Коляда». Несмотря на то что в спектакле «Тарас Бульба» есть два «провокативных» акцента (вопрос Бульбы: «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?» и афористичные слова автора: «Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!»), инсценировка Коляды заканчивается словами народной песни: «Девушки, молите Бога, чтобы кончилась война./ А не кончится война, не выйдет замуж ни одна».
Труппа «Коляда-театра» хоть и большая, 40 человек, но часто сменяемая. В этом, наверное, одна из главных особенностей частного театра. Ротация артистов, которых берет на службу сам антрепренер и не держит дольше своего творческого и делового расклада, да и эмоций в отношениях не скрывает, происходит постоянная. Как без стеснения говорит Коляда: кто сам ушел, кого я «ушел». Несколько пандемийных сезонов театр в Москву не приезжал на ставшие одно время ежегодные столичные гастроли, и теперь труппу можно увидеть в сильно обновленном составе. Но чем больше молодеет труппа с каждым годом, тем больше, к сожалению, уступает уровень актерского мастерства. Уже не служат в Коляда-театре ни Ирина Ермолова, ни Сергей Колесов и Светлана Колесова, ни Любовь Ворожцова, ни Алиса Кравцова и некоторые другие замечательные артисты, и необратимо уходят уникальные краски в палитре труппы. Но, к счастью, есть еще корифеи, задающие первую ноту: Тамара Зимина, Вера Цвиткис, Сергей Федоров, Олег Ягодин, Антон Макушин.
С другой стороны, стольких стартов в профессии скольким молодым артистам – выпускникам Екатеринбургского института (и, не будем забывать, драматургам!) дает почти каждый год Коляда в своем театре, мало кто еще, кажется, давал. Ведь массовка и выходы в эпизодах в этом карнавале на сцене и непременных «колядках» (музыкально-пластическом узнаваемом стиле театра – хороводном начале каждой постановки большой формы) также важны, как и заглавные роли. И годами выходить с репликой «Кушать подано» так уж точно не придется. Роли на вырост Коляда дает сразу, не сомневаясь, – опыта неоперенные артисты наберут сразу на публике. И часто набирают, оперяются, учатся существовать полнокровно, вдумчиво, а это не так-то просто, ведь у Коляды редко на сцене статика, сосредоточение в единой точке, энергия здесь черпается из непрерывной динамики, на которую и накладывается мысль того или иного автора.
И уж точно, если у Льва Толстого написано, что Анна и Вронский – молодые люди чуть старше двадцати лет, то так в спектакле и будет, без натяжек грима или скидок на условность. Премьерную «Анну Каренину» в Москве показали в первые дни гастролей. В этом спектакле Коляда-драматург превосходит Коляду-режиссера. Стройность драматургической композиции очерчивает величие толстовской мысли, мытарства Анны зримо прорастают духовным прозрением Левина (Иван Федчишин), и становится очевидно, что именно отсутствие почвы под ногами, то есть чистой веры, а не мутноватой воды поверьев, истинной любви, а не страсти, – Анны (Дарья Квасова) и тем более Вронского (Никита Рыбкин), их юная гибельная мятежность и зов плоти загоняют их за ту черту, откуда нет возврата.
Режиссерские находки Коляды всегда в деталях, которые любопытно разглядывать и разгадывать. Символическая бутафория в «Анне Карениной» снова выстраивает пространство а-ля рюсс, где и босоногий поп, и причитания Кити (Виктория Лемешенко) под венцом фольклорным воем, и Стива (Макушин) как эдакий русский, сермяжный трикстер. Герои не выпускают из рук деревянных брусков – болванок, то выступающих в виде сказочных подстилок-пенечков, то разменных денег, то казенных писем, то леденцов, которые жадно облизывает светское общество в желании полакомиться «жареным». Оценить и посудачить, завлечь в путы сплетен. В иной момент их пересуды похожи на жужжание пчел – фразы яркие, хлесткие, а о чем жужжат? Вокруг развешаны двуручные пилы. За козлами происходит и встреча Вронского с Левиным, словно приготовившихся тянуть каждый свою позицию, как ручку своей стороны пилы. Протяжный стон вытягивает из дрожащей пилы и старый фетишист Каренин (Ягодин), снимающий к моменту объяснения с Анной все свои костюмные штучки, парик и кричащий грим-макияж, – открывая свое человеческое, а не парадное лицо перед светом прощения.
