Дарья Курдюкова
Проект современен и вместе с тем вневременен.
Фото со страницы творческого индустриального кластера «Октава» в «ВКонтакте»
Выставка, объединившая произведения Аси Заславской за семь лет с новыми объектами, выросла из работы в первой для тульского кластера «Октава» арт-резиденции. Там появились другие вещи, но как раз тогда куратор выставочных проектов кластера Анастасия Бычкова пригласила художницу сделать сольную выставку. Проект «Один к одному», выстроенный в Музее станка с куратором Моникой Норс, обращен к теме дома – как пространства или как внутреннего ощущения.
За «Эндшпилем» последует дебют. Фигуры прикреплены к доске цепочками, значит, совсем выпасть из поля игры, пропасть из поля зрения, открепиться от своего пространства не могут. Так же должно происходить с человеком и его домом.
Разделы экспозиционного триптиха одноименны некоторым главам «Поэтики пространства» Гастона Башляра: «Углы», «Гнездо», «Дом и вселенная». Общее название «Один к одному» – это и идея масштаба, соразмерности, и идея сопоставления, отсутствия иерархий, диалогичности.
За понятностью изображений разворачивается многослойность образов. Вот план квартиры, вот двери, вот накрытый стол и календарь с бегунком. А вот – укрытый простынями-чехлами быт, поставленная в этом пространстве на паузу жизнь, ожидающая возвращения хозяина в сделанной осенью инсталляции «Куда дует ветер?» (см. «НГ» от 17.10.22). Здесь нет иллюстративности, речь идет о поиске ощущения дома через метафоры. Где, например, диптих «Двери: мама и папа», буквально две двери, делается многозначным символом.
Мебель с уютной старой дачи из «Куда дует ветер?» (в Туле показана фотодокументация проекта) ждет возвращения хозяев, тепла каждодневной жизни. Выкованный из стали план уже меблированной квартиры – мечта о гнезде, план на будущее. Инсталляции могли бы стать «скобками» выставки, но у нее нет «скобок», она опять-таки не иллюстративна. И в этом металлическом плане можно услышать печальную иронию: так хорошо придумано, но как теперь строить планы… Между этими двумя точками будет размышление о пространстве сакральном, чувственно не постигаемом, хотя так похожем на какой-нибудь «Город N», как поименована серия досок с элементами типичной для иконописи архитектуры, которые представлены в типичной же обратной перспективе.
Проект современен и вместе с тем вневременен. Он о поиске опоры в неустойчивой данности. Во внутренней динамике выставки можно представить переход от «Углов» (Башляр предуведомлял одноименную главу словами, что «каждый угол в доме, каждый закуток в комнате... для нашего воображения означают возможность одиночества, то есть зародыш комнаты, зародыш дома») с их концентратами идей и сгустками эмоций к «Гнезду» с силуэтами и остовами, а дальше, через «Дом и вселенную», к идее движения. Но в целом все текуче, жестких границ нет. Меняются техники (и они принципиальны, поскольку форма – часть содержания), интонационные регистры, масштабы, внешнее пространство и интерьер.
«Дорога домой» показана фотосерией о таксистах: под каждой карточкой указаны имя, километраж и родная страна. Стоит ли говорить, что количество намотанных в поисках заработка километров может многократно превышать расстояние до дома? «Ser With» («ser» на испанском – «быть», «with» на английском – «с», тут – «быть вместе») – длинный стол с разномастными тарелками. По легенде, во времена Золотой Орды осетинская женщина Нана спасла 16 детей из 16 родов. Дом – это еще про «ты и другой».
Про «ты и другой» здесь сказано и иначе. Инсталляция «Люблю» загорается и гаснет несколькими лампами, одна лампа – одно слово, фраза «Не я не тебя не люблю» постоянно меняет обличья. Бывает перспектива, а бывает точка.
У работ Аси Заславской универсальный язык. Это темы и интонация, которые понятны вне зависимости от включенности зрителя в ту или иную (или вообще в какую-либо) линию современного искусства. Другое их свойство состоит в том, что их сокровенность – обратная сторона той самой универсальности тем. Нет вываливания нутра наизнанку, нет пережима эмоций. Интонационная почти нейтральность действует сильнее излишней конкретики.
Финал остается открытым. Что вообще мы знаем о будущем, особенно теперь? «Календарь» еще с самого начала глядел белым пустым холстом, на котором – где? когда? – застыл бегунок. И все-таки тема движения в конце не станет точкой экспозиции – там многоточие жизни по пути к себе.
Тула–Москва
