Электроакустические упражнения и Ноктюрн на торшерах

Технические возможности Электротеатра как нельзя лучше подходят «Биомеханике». Фото предоставлено пресс-службой фестиваля

Проект Центра электроакустической музыки Московской консерватории за все время своего существования не покидал пределы Рахманиновского зала – только в начале этого года его стены несколько дней подряд сотрясали мощные звуки инструментов и разного рода девайсов. Летний сезон «Биомеханики» (а все идет к тому, чтобы проводить фестиваль дважды в год) состоялся в Электротеатре «Станиславский», где есть все условия для реализации самых грандиозных, технически сложных композиторских замыслов.

Три концерта, прошедших на Основной сцене, напомнили о счастливом времени, когда Электротеатр был одной из главных площадок современной академической музыки в Москве, и все удивлялись оперному сериалу «Сверлийцы». «Биомеханика» отлично встряхнула театр Бориса Юхананова: команда композитора Николая Попова и музыканты CEAM Artists устроили очередное погружение в мир электроакустической музыки, машин, технологий. А перед каждым таким путешествием в фойе Электротеатра композитор Ольга Бочихина и музыкальный критик Ирина Севастьянова рассказывали о концепции проекта и беседовали со слушателями.

Идея проведения фестиваля именно в Электротеатре проста и одновременно своевременна, ведь где как не здесь должны звучать электроакустические сочинения – к слову, перформансы, видео и свет на этой площадке смотрятся куда привычнее и эффектнее, чем в консерватории. А еще на Триумфальной площади неподалеку когда-то располагался театр Всеволода Мейерхольда – режиссера, который и придумал понятие «Биомеханика». Участники фестиваля будто бы вдохновлялись этой актерской системой Мейерхольда, своего рода переносили ее на музыкальную исполнительскую «почву» в своеобразном диалоге с мультимедиа. «Упражнения» себя оправдали – каждый музыкант выполнял на сцене множество заданий, взаимодействуя с инструментами, видео, светом, подчиняясь законам машин и приборчиков (за них отвечали инженеры и звукорежиссеры Олег Макаров, Александр Петтай, сам Николай Попов и другие). В программе нынешнего фестиваля объединились сочинения ведущих современных русских и зарубежных композиторов – тех, что уже звучали зимой, а также российские премьеры. Второй же день летней «Биомеханики» стал своего рода интермедией между крайними ее частями: петербургский музыкант Дмитрий Шубин представил импровизационный сет, а его коллега, такой же выдумщик-импровизатор Петр Айду презентовал свою пьесу «Микропластик», написанную для дисклавира.

Фестиваль открыл «Ноктюрн» Матьяжа Веттля. Эта забавная пьеса для включающихся и выключающихся торшеров, которыми управляют четыре перформера, отсылала к прародителю светомузыки – Александру Скрябину и его световой концепции. Также об эволюции синтеза музыки и света заставила поразмышлять композиция Симона Лёффлера: в ней музыканты не просто находились в пространстве между люминесцентными лампами, а еще своими движениями создавали звуковые сигналы. Впрочем, была в программе и другая пьеса, которая целиком строилась на синхронизации музыкантов с live-видео. My empty hands нидерландского композитора Игоря С. Силвы представляла собой дуэт исполнителей на ударных инструментах (Евсевий Зубков и Филипп Фитин) с действиями ладони руки на экране, реагирующей и меняющей свой жест одновременно со звучанием. Подобную «зависимость» музыканта от визуального продемонстрировал перформанс Key Jane Михаэля Байля, который еще можно назвать «страшным сном пианиста». Воображаемая игра на фортепиано, перебирание пальцев по клавиатуре (перформер – Мария Корякина) фиксировалась на двух вертикальных экранах по бокам от исполнителя: движения «запоминались» и плавно сменяли друг друга, а публика наблюдала за соревнованием пианиста и его двойников.

Большое впечатление произвели мультимедийные, подчеркнуто театральные сочинения – своего рода монодрамы, обрушивающие на слушателя целый спектр чувств и эмоций или же рассказывающие истории. Одна из них считывалась в пьесе Mad Max Пьера Жодловски, в которой брутальный мотоциклист обнаружил в себе талант исполнителя на ударных (в этом образе предстал Евсевий Зубков). А в электроакустическом вокальном перформансе Бригитты Мунтендорф Public Privacy #6: voice  ->  bright no more возникла самая настоящая девичья исповедь – причем в интернете. Вокалистка Алена Верин-Галицкая то пролистывала воображаемую ленту соцсетей, издавая звук, возникающий при движении пальца по сенсорному экрану смартфона, то делилась переживаниями в компании с ноутбуком (проговаривала, пропевала текст на фоне своего же заранее записанного изображения на экране). Однако квинтэссенцией и «синтеза искусств» (голоса, света, электроакустики), и театральности на грани с радикальным перформативным жестом, пожалуй, стало сочинение «Нет» композитора и сооснователя «Биомеханики» Александра Хубеева. Алена Верин-Галицкая воспроизводила тексты Сологуба и Лермонтова изощренными экспериментальными способами, среди которых рефреном было восходящее глиссандо «помоги», подхватываемое ритмичными предзаписанными звуками и «пляской» света и тени. Эта драма крика показывала то ли реакцию человека на действительность, то ли борьбу человека и машины, а может, и процесс формирования «биологического организма, использующегося в качестве элемента театрального зрелища» – каждый пусть выбирает сам.