Владимир Дудин
Павлова и Гориболь с программой из музыки начала ХХ века. Фото Александра Верина предоставлено пресс-службой фестиваля
Сопрано Надежда Павлова и пианист Алексей Гориболь впервые выступили на 5-м международном фестивале искусств «Стрелка» в Нижнем Новгороде. Они исполнили «Кабаретные песни» Шенберга, «Мадагаскарские песни» Равеля и романсы Рахманинова. А дирижер Дмитрий Синьковский представил программу из вокально-симфонической музыки французских импрессионистов.
За пять лет фестиваль в одном из самых живописных мест Нижнего Новгорода, где сливаются Волга с Окой, которое еще пару десятков лет назад одиноко украшал лишь собор Александра Невского, а сегодня эта территория преображена до места силы и притяжения горожан и туристов, стал главным летним событием музыкальной жизни города, потеснив легендарный филармонический Сахаровский фестиваль. Дивный романтический остров, откуда открывается панорамный вид на другой берег Нижнего, предстающий в сказочном сиянии маковок церквей и соборов, укрепленный стенами Кремля, а ближе к ночи начинающий световую симфонию фонарей на современных набережных, подчеркивающих красоту извилистых рельефов. Именно такая захватывающая дух открыточная панорама Нижнего Новгорода во всех своих географической, экономической и прочих красотах не меньше чем «главного города мира», открывается слушателям «Стрелки» в концертном зале Пакгауза. Те, кто впервые оказывается там, обмирают, когда вдруг в глубине сцены поднимается стена и возникает этот самый завораживающий залитый солнцем райский вид. Таких атмосферных залов «с секретом» в России наперечет: скажем, небольшой, почти домашний камерный зал в Репине, который был построен по заказу Валерия Гергиева для нужд Конкурса Чайковского, или Актовый зал ГЭС-2 в Москве. Впрочем, неудивительно, что такой объект появился в городе, где были так сильны традиции умной, стилистически выверенной архитектуры. Правда, еще бы довести до ума акустику пакгаузного зала, и вышел бы совсем шедевр. Праздничная территория острова, где сливаются в единую фреску небо, земля и вода, своим чередом вызвала к жизни фестиваль, каким и стала «Стрелка».
За фестиваль с самого начала взялся Оперный театр им. А.С. Пушкина, которому бесконечно повезло с альтернативным пространством для творчества, ведения полноценной параллельной концертной жизни помимо основной афиши в условиях отсутствия большого настоящего театра с современным техническим оснащением и акустикой. Трудно сказать, сколько бы еще лет Нижегородский оперный жил в режиме застоя, местечковых радостей в культурной изоляции, учиненной руководством, если бы последнее наконец не сменилось. После «Свадьбы Фигаро» в ситуации, когда уже каждый мало-мальски вменяемый оперно-балетный театр России кинулся освежать свои репертуарные планы, повышать исполнительский уровень своих трупп, отвечать прочим вызовам современности, почти бесперспективное существование нижегородского коллектива стало меняться в сторону стратегически осмысленного. Программы «Стрелки» с первых фестивалей декларировали составом участников, среди которых было много новых звезд, что наводят мосты между массовостью и элитарностью, соединяя два берега в своем городе, который всегда славился своей интеллигентной прослойкой, но куда же здесь без рабочего люда огромных Автозаводского или Сормовского районов, который тоже ведь рано или поздно вспоминает о высоком искусстве. Хотя 400-местный зал Пакгауза вряд ли в полной мере удовлетворит запросам, но экстравагантной приманкой послужить может.
В этом году Вениамин Смехов читал «Историю солдата» Стравинского, которую дирижировал Иван Великанов, а Александр Рудин привозил свой оркестр Musica Viva. Пианистка Медея Ясониди, ставшая с этого сезона заведующей оперной труппой Нижегородской оперы, провела концерт неаполитанских песен, преподав певцам урок о том, что все в голосе начинается с грамотно усвоенных уроков итальянского бельканто. Открылся фестиваль «Барокко-гала» при участии главного бесценного приобретения театра – его нынешнего главного дирижера Дмитрия Синьковского, чье имя мгновенно ассоциируется с «исторически информированным исполнительством», творческими связями с европейскими оркестровыми и оперными институциями. Если учесть, как скверно в России обстоят дела с поддержкой традиции барочной музыки, тем более барочной оперой (в Мариинском нет ни одной оперы Генделя, Вивальди или хотя бы Глюка), появление Синьковского и его оркестра La Voce Strumentale в Нижнем Новгороде не может не обнадеживать.
В Нижнем Новгороде никогда не было недостатка в заинтересованной публике, в рационе которой в свое время были лучшие исполнители на Сахаровском фестивале, где главным героем многие годы оставался Мстислав Ростропович, чьим именем названа филармония. А потому и на «Стрелке» не составило большой проблемы придумать для таких слушателей изысканный концерт французской музыки из сочинений Дебюсси, среди которых почти не исполняемая в наших краях кантата «Блудный сын», да и на вокальную поэму «Шахерезада» Равеля не каждый дирижер отважится. Сопрано Екатерина Ясинская, тенор Сергей Писарев и баритон Константин Сучков пели текст кантаты очень старательно и выразительно, трудился и оркестр, стремительно перелистывая страницу за страницей, но все звучало лишь как поверхностное бурение партитуры, до освоения же всех ее глубинных слоев требуется больше времени. Примерно на том же уровне погружения ознакомили изумленную публику и с пышным ориентальным вокально-симфоническим циклом «Шехеразада» Равеля. Здесь дирижер воспламенился больше, ибо в его руках была меццо-сопрано Наталья Ляскова с ее живописным голосом, но и в этом смыслово-пряном триптихе очень бы хотелось услышать больше дифференцированности, больше внимания к чудесам трансфигурации слов в музыку и наоборот.
Сопрано Надежда Павлова и пианист Алексей Гориболь устроили на «Стрелке» перемещение во времени, перенося воображение слушателей из одного салона первых десятилетий ХХ века, когда зашкаливали интенсивность и эмоциональная напряженность проживания каждого мгновения жизни, а в искусстве совершались ежедневные открытия и прозрения. В «Мадагаскарских песнях» звуковые ландшафты «прекрасной Нахандовы» деликатно сплетались из линий флейты (Зарема Горбунова) и виолончели (Игорь Бобович), импрессионистично прорисовывавших миражные инопланетные силуэты горячей земли. Надежда Павлова сочетала в своем голосе инструментальность и чистоту звука-струны с его сонористическими возможностями, подключая и антропологический ракурс постижения поэтики этого цикла. Но ее душа балансировала между исповедальностью романсов Рахманинова, кульминацией в которых стал, бесспорно, «Вокализ», и интеллектуальными колкостями «Кабаретных песен» Шенберга. В этой системе координат отчетливо проступала индивидуальность певицы, душа которой родом из России, но уму необходимы изысканные плоды мировой культуры с ее сложностями, восторгом и разочарованиями. Алексей Гориболь вновь показал себя как пианист, умеющий устанавливать тонкие настройки с человеческим голосом, взаимоотражаясь в нем. Театральность интонации, идеальный вкус и чувство стиля культуры европейского кабаре у певца и пианиста пели и играли о том, как срочно надо бы этот блистательный цикл поставить.
Нижний Новгород–Санкт-Петербург
