Александр Матусевич
Казахскую оперу поставила итальянская команда. Фото Елены Лапиной предоставлено пресс-службой фестиваля «Видеть музыку»
Гастроли театра из Казахстана стали возможны благодаря проходящему в Москве IX фестивалю музыкальных театров «Видеть музыку», который проводит Ассоциация музыкальных театров России. «Астана Опера» привезла в российскую столицу знаковое произведение казахской музыкально-театральной культуры – оперу «Абай», считающуюся одним из столпов национального самосознания. Спектакль показали на Новой сцене Большого театра.
Оперу написали композиторы Ахмет Жубанов и Латыф Хамиди по либретто Мухтара Ауэзова, а премьера прошла в 1944 году в Казахском театре оперы и балета имени Абая в Алма-Ате (тогда единственном в республике). Оперу можно было бы назвать датской, ибо в тот момент отмечалось 40-летие смерти великого казахского просветителя Абая Кунанбаева, а через год праздновалось 100-летие с его рождения. Однако получившийся результат впечатляет и сегодня, и очевидно, что произведение, хотя и создавалось к дате, не плод конъюнктуры, но продиктовано подлинным вдохновением авторов, владеющих высоким мастерством.
Самое проблемное место в ней – это либретто Ауэзова: великий казахский писатель стремился вложить в текст всю глубину просветительской философии Абая, что обернулось на сцене такими изъянами, как затянутость, запутанность сюжета и некоторая драматургическая невнятность. В многофигурном повествовании титульный герой оказывается как бы и не совсем главным персонажем, все драматические коллизии разворачиваются где-то рядом с ним, он лишь их наблюдатель, иногда судья, проповедник, учитель казахского народа, но не активный участник событий. Ауэзов попытался соединить в либретто сразу несколько не слишком хорошо вяжущихся между собой сюжетных линий: историю казахских Ромео и Джульетты – Айдара и Ажар, родоплеменные порядки казахов, просветительские устремления Абая, зависть к силе таланта Айдара со стороны другого ученика Абая – Азима, приводящую его к отступничеству от учителя и в итоге к преступлению. И если с драматургией писатель не во всем справился, то сами тексты, бесспорно, высокого литературного качества.
Недостатки либретто в известной мере искупаются музыкой Жубанова и Хамиди. Казахский мелос, горячий и грубоватый, яркий, как степное солнце, пронзительный, как степные ветры, необычный для европейского уха, но бесконечно притягательный благодаря своей оригинальности и какой-то исконной первозданности, пропущен знаменитыми советскими композиторами через горнило традиций русской композиторской школы, придавшей национальному фольклору подобающие черты оперности. Впечатляющее симфоническое развитие, богатое оркестровое письмо, разнообразие использованных музыкальных форм, исполинская сила контраста, когда жалобная лирика перемежается драматически емкими фрагментами погони в степи или народного праздника в юрте, создают роскошную палитру настоящей эпической оперы. Музыкальные достоинства «Абая» неоспоримы, его музыкальные красоты нешуточно завораживают и пленяют.
В неменьшей степени пленяет и театральное решение «Астана Оперы». Спектакль в 2015 году сделал знаменитый итальянский режиссер Джанкарло дель Монако – известный радикал, возмутитель оперного спокойствия не в одном мировом театре за всю его долгую карьеру. «Абай» в «Астана Опере» – хороший пример того, как маститого радикала априори обуздали, ограничили вполне конкретной задачей – создать традиционный спектакль без вывертов и эпатажа. И вместо эксцентрика и претенциозного интеллектуала, расчленяющего партитуры и выкапывающего никому не нужные, а часто и вовсе не существующие смыслы, вдруг миру явился крепкий постановщик, хорошо знающий свое ремесло. Мизансцены придуманы интересно, массовка разведена искусно, каждому артисту поставлена задача, отчего образы получаются яркие и выпуклые, картины состыкованы бесшовно, что обеспечивает динамику и цельность повествования. А в дополнение к этому – великолепная картинка: удивительно даже, насколько итальянцы Эцио Фриджерио (сценография), Франка Скуарчапино (костюмы), Серджио Металли (видеопроекции) и Виничио Кели (свет) сумели проникнуться одновременно духом казахского национального искусства, очарованием степи и величием фигуры Абая. Их художественное решение – настоящий шедевр театрального искусства, в котором визуальная роскошь огранена редким вкусом, а потому воспринимается не как китч, а как дорогой винтаж.
Под стать театральному решению – музыкальное: «Астана Опера» продемонстрировала высокий уровень исполнения. Яркий и качественный оркестр Элмара Бурибаева и невероятно мощный, с фундаментальным и сочным звучанием хор Ержана Даутова дали спектаклю прочную основу и нужный здесь эпический размах. На этом фоне блистали солисты. Ожидаемо высокие голоса у казахов – наиболее выигрышные: щебечущая колоратура Салтанат Ахметова (Ажар) и целый сонм ярких теноров (Меир Байнеш – Айдар, Беимбет Танарыков – Азим, Рамзат Балакишиев – Нарымбет) не могли оставить никого равнодушным. Баритон Талгат Мусабаев благородно и степенно исполнил титульную партию, достоверно изобразив легендарного просветителя казахского народа.
