Дарья Курдюкова
Вид инсталляции Германа Виноградова «БИКАПО».
Фото Алексея Народицкого/Музей современного искусства «Гараж»
Гаражный архив современного искусства существует и известен давно, а собственно коллекцию современного искусства, логичный для музея шаг, тут формируют с 2024-го. По словам директора «Гаража» Дарьи Котовой, сейчас в собрании около 300 произведений. Открытое хранение – не вполне постоянная экспозиция, наполнение разделов меняется не обязательно синхронно, а новые поступления дополнены временно заимствованными работами. Собрание сфокусировано вокруг искусства начиная с 1980-х годов до настоящего времени. В летней смене акцент сделан на перформансе, книге художника и новых технологиях. Кроме того, вот-вот откроют ячейку о галерее-сквоте в Трехпрудном переулке. Все это сопровождается публичной программой, а на музейной крыше вырос огород, соответственно призванный стать частью разговора о связи природного мира с искусством.
У Открытого хранения нет единого нарратива, напротив, тут соседствуют принципиально не похожие художники разных поколений, от Ильи Кабакова до Евгения Антуфьева (с ранней работой 2010-го, когда шло знакомство с его художнической мифологией и начался его карьерный взлет) и новой инсталляцией Саши Пучковой («Время без предсказаний» входит в ее проект «Байконур. Вне и во времени»). Объединяющих (часть работ) начала – два. Во-первых, посвящения ушедшим в 2022-м Герману Виноградову и в 2023-м Илье Кабакову. Во-вторых, здесь многообразие новых медиа, сосредоточенных в разделе видеоэссеистики, связанных с многообразием презентаций, от ухода в компьютерные игры до обязательного во взаимодействии с работой выхода зрителя в интернет, – и одновременно не новый, но по-прежнему актуальный вопрос, как такие форматы хранить.
«Книга художника. Кабаков и Пивоваров встречаются в коридорах издательства» – две персональные выставки, отталкивающиеся от книжной иллюстрации. Относились к ней неофициальные художники по-разному, но ею можно было прокормиться. Сейчас она помещена в общий контекст с их «взрослыми» работами. Заработок иллюстрированием, названный Кабаковым в «Записках о неофициальной жизни в Москве» «чертой нашей параноической действительности, где одна часть тебя делает одно, другая – другое», Кабаков считал халтурой и не все из того, над чем работал, непременно читал. Пивоваров же относился к этому делу почтительно, хотя пробиться в издательство «Детская литература» было непросто. В его случае это произошло усилиями Романа Сефа, отправившегося ради пивоваровских иллюстраций уговаривать литературного редактора, которая, в свою очередь, вела переговоры с редактором художественным.
Стеллажи с проиллюстрированными обоими классиками концептуализма книжками огромны, многое из этого, уже будучи переизданным, стало раритетом. Но они, как и эскизы, как и пивоваровский логотип к «Веселым картинкам», – часть среды, где вырастали концептуальные альбомы и станковые работы. Придуманный Кабаковым в начале 1970-х жанр теперь представлен двумя пивоваровскими работами. Альбом 1982-го «Кабаков и Пивоваров», счастливо попавший в гаражную коллекцию и определивший драматургию всего раздела, был не только иронической рефлексией о двух мировидениях после встречи в коридоре издательства, но и вехой для автора. Эта работа отметила выход Пивоварова из кризиса, пережитого после эмиграции. Разброшюрованные листы полны референсов к классическим кабаковским альбомам «Десять персонажей»: по характеру текста и по неотделимой от него структуре, сочетающими конкретику, фрагментированность и лакуны, то есть быт и метафизику, сказанное и часто не менее важное молчание. Но главное, конечно, что он полон концептуалистской иронии: о страхе непростительной попытки заглянуть «за смерть, за небо, за белизну листа бумаги», о прекрасном, по Пивоварову, женском теле и «чашке чаю с ложечкой внутри» – и о неохотном кабаковском согласии на эту реплику в ответ («пример ему явно не нравится»). О сюрреалистичности реального, о страхе маленького человека и о диалоге, который часто тоже сюрреалистичен и вообще-то это скорее монолог героя о себе.
Перформансы Германа Виноградова были мистериальны, неважно, проводились ли они в квартире или, к примеру, у памятника Маяковскому. Хорошо, что сохранились документы, хотя они в очередной раз проводят границу между принципиальным эффектом присутствия и, так сказать, впечатлением от впечатления. С середины 1980-х Виноградов использовал шумо-импровизационную инсталляцию «БИКАПО», сделанную из труб, листов металла и всякой всячины. Идея возникла еще в пору учебы на архитектурном факультете Института землеустройства: изготавливая рабочие модели из металла, он услышал, как по-разному этот материал умеет «говорить». «БИКАПО» неизменно присутствует на видео с виноградовских «квартирников», – теперь, после смерти художника, наследники предоставляют инсталляцию на выставки. Летняя смена в «Гараже» открывалась концертом-мистерией – и впечатление почти гипнотическое.
