Людмила Окунева
Хотя у Жаира Болсонару нет опыта ведения внешней политики, он вполне комфортно чувствует себя на переговорах с зарубежными коллегами. Фото со страницы президента Бразилии в Flickr
Победа на президентских выборах в октябре 2018 года праворадикального политика Жаира Болсонару как зримое воплощение правого поворота в Латинской Америке стала и внутренним бразильским трендом (см. «НГ» от 14.10.18 и 29.10.18). Разочарование в правителях, коррупционные скандалы, кризис, разгул криминала сделали востребованным выход на авансцену популиста, обещавшего быстро решить острые проблемы. Возложив вину за трудности на левоцентристов, которые реализовывали социально ориентированную модель и политику государственного «дирижизма», а затем, в буквальном смысле слова переступив через не принесшее зримых плодов краткосрочное президентство правого консерватора Мишела Темера, власти во главе с Болсонару стали формировать новый режим. Борьба с коррупцией и криминалом, ультраконсерватизм ценностной повестки и неолиберализм в экономике – эти главные пункты программы Болсонару объединили вокруг него зажиточный средний класс, бизнес и военных.
В анонсированных в конце января «35 целях на 100 дней правления» речь шла об ультралиберализме в экономике: углублении ее включенности в мирохозяйственные связи, максимальной «торговой открытости», режиме наибольшего благоприятствования для импорта высокотехнологичной продукции и иностранных инвестиций. Ключевой момент – всеобъемлющая приватизация, которая рассматривается Болсонару не только как источник пополнения казны и сокращения внешнего долга, но как идеологическая задача по недопущению возвращения к власти левых, «способных внедрить режим наподобие Венесуэлы».
Министр экономики Паулу Гедис поставил цель в течение текущего мандата продать все имеющиеся в стране госкомпании, кроме нефтяной Petrobras и двух банков (Banco do Brasil и Caixa Econоmica Federal). Пакет антикриминальных мер предусматривал значительное ужесточение законодательства в отношении оргпреступности. В числе 35 целей не фигурировала центральная реформа кабинета: пенсионная (призванная сократить бреши в госбюджете и превратившаяся в идею фикс новых правителей) – ввиду трудностей ее прохождения через парламент и связанных с этим интриг и закулисных маневров. По заявлениям президента, ее принятие откладывается до июня.
11 апреля наступят те самые 100 дней новой администрации. Резкое поправение парламента и усиление его раздробленности (30 партий в нижней палате и 21 в верхней), сокращение центристских фракций – главные черты новой политической конфигурации. Восемь министров из 22 – отставные военные, не считая самих президента и вице-президента.
И в самой Бразилии, и за ее рубежами крепло убеждение, что даже после инаугурации новоизбранный президент не отбросил радикализм и непримиримость предвыборной гонки. Наблюдателей поразило, что в своей инаугурационной речи он не назвал себя «президентом всех бразильцев» и не дал традиционного обещания «управлять в интересах всех». Ожесточенность его нападок на левых создавала ложное впечатление, будто он сменил на президентском посту непосредственно кабинеты бывшей правящей левой Партии трудящихся (2003–2016), а не правого Темера (2016–2018). В этом же ряду стояли его постоянные призывы освободить страну от «социализма», который он необоснованно приписывал правлению левых. Министр иностранных дел Эрнесту Араужу назвал борьбу с потеплением климата происками марксизма, а экономическую глобализацию – культурным марксизмом.
Ведущие бразильские эксперты сходятся во мнении, что у Болсонару нет опыта государственного управления, ведения внутренней и внешней политики. Его необдуманные заявления в экономической области спровоцировали как мгновенную реакцию бирж, так и «дискомфорт» в правительстве и заставили администрацию оправдываться. «Никто не знает, куда и каким курсом он идет, – заявил экс-президент Бразилии Фернанду Энрики Кардозу. – Он постоянно то наступает, то отступает». Даже его сторонники критикуют влияние на главу государства его радикально настроенных сыновей (Эдуарду – председатель комитета по международным делам нижней палаты парламента и эмиссар отца во внешнеполитической сфере, Флавиу – сенатор и советник отца, Карлус – депутат муниципального совета Рио-де-Жанейро, помощник отца по ведению соцсетей).
Трудности политического взаимодействия кабинета с нижней палатой парламента проявляются в медленном продвижении правительственных законопроектов. Аналитики Bloomberg отмечают конфронтацию президента и спикера нижней палаты, борьбу группировок внутри кабинета, идейные баталии между правыми фундаменталистами и умеренными. Спорная пенсионная реформа встречает сопротивление даже болсонаровской Социал-либеральной партии. Однако в последние дни президент смягчил риторику в попытках заручиться голосами парламентариев для ее проведения.
Коррупция, борьба с которой привела президента к победе на выборах, выступает в новых формах. Это и «дела минувших дней» (арест только что закончившего свое президентство Темера; быстро освобожденный, он обвиняется по 10 крупным коррупционным делам), и новые – грандиозная коррупционная схема в ходе предвыборной кампании, стоившая поста теперь уже бывшему высокому чину администрации президента; массовым образом коррупционные дела заведены против новоизбранных членов парламента; расследования коснулись и представителей высшей судебной власти, а также – косвенно – одного из сыновей Болсонару.
Притчей во языцех стало «Twitter-управление» Болсонару по образу и подобию его кумира – президента США Дональда Трампа. Болсонару принимает государственные решения через соцсети, публикует раскалывающие страну провокационные видео; как и Трамп, нападает на критикующие его ведущие национальные СМИ. Отмечая, что именно в свои 100 дней новый режим проходит «решающий тест», британский еженедельник Economist подчеркивает, что если президент не «прекратит провокаций и не научится управлять», то его мандат может сократиться.
Общественный раскол вызвала директива президента (ярого апологета бразильского военного режима 1964–1985 годов, пыток и их исполнителей, а также поклонника диктаторов Альфредо Стресснера и Аугусто Пиночета, о чем он не преминул сообщить в ходе недавних встреч президентам Парагвая и Чили) о праздновании 31 марта 55-летия военного переворота. Назвав его исторической датой «демократической революции» против якобы наступавшего «тоталитаризма», Болсонару заявил, что военный режим «имел небольшие проблемы, но зато спас страну». По его решению кабинет распространил видео со словами «нельзя отрицать, что армия нас спасла, нельзя изменить историю». Президент не прислушался даже к самим военным, призывавшим не обострять болезненный для страны вопрос, однако после поднявшейся волны возмущения вынужден был заменить слово «праздновать» на «вновь вспомнить» и дать указание провести действо только в армии. 31 марта в крупных городах и столицах штатов прошли акции «Диктатура – никогда больше», однако (хотя и в гораздо меньшем масштабе) состоялись и митинги с лозунгами «Спасибо военным за 31 марта 1964 года, благодаря им Бразилия не стала Кубой».
Стиль правления Болсонару вызывает критику не только в Бразилии: мировые СМИ «взрываются» после его демаршей. Выход президент увидел в смене послов Бразилии и назначении новых, призванных работать над улучшением его имиджа и бороться с распространением в мире его образа «расиста и гомофоба», сложившегося в ходе избирательной кампании.
Во внешней политике президент поставил крест на развитии отношений «Юг-Юг». Внешнеполитические приоритеты – США, Евросоюз, Япония и Израиль, а в Латинской Америке – правоконсервативные Аргентина, Чили, Парагвай, Колумбия и Перу. С визитами в Бразилии побывали президенты Аргентины и Парагвая, а Болсонару, помимо участия в Давосском форуме, посетил США, Чили и Израиль. В Чили он участвовал в создании организации PROSUR – замены «левого» UNASUR. В ходе визита в США (см. «НГ» от 20.03.19) прозвучало внезапное предложение Трампа о возможном принятии Бразилии в НАТО, но оно не получило развития и было критически встречено экспертным сообществом Бразилии. Накануне визита в Израиль Болсонару заявил о создании в Иерусалиме бразильского делового центра (планы перевести туда посольство вызвали бурную реакцию палестинцев и в целом арабских стран, пригрозивших серьезным ударом по бразильскому экспорту – отказом от закупок мяса).
Устами министра Араужу заявлено, что Бразилия по-прежнему рассматривает МЕРКОСУР как «важную организацию для продвижения свободной торговли и демократии», а традиционное стремление получить место постоянного члена Совета Безопасности ООН более не является приоритетом. Бразилия полностью поддерживает позицию США по Венесуэле, за исключением возможной интервенции. Серьезные расхождения с Россией по Венесуэле не мешают Бразилии продвигать организацию намеченного на ноябрь в этой стране саммита БРИКС.
комментарии(0)