США стремятся одержать победу в гонке вооружений

Китайские межконтинентальные баллистические ракеты внушают страх американцам. Фото с сайта www.chinamil.com.cn

Президент США Дональд Трамп никогда не скрывал своей нелюбви к международным соглашениям и членству в международных организациях. Когда его только избрали, некоторые в США и за их пределами полагали, что как только груз ответственности падет на плечи Трампа, он осознает значение сотрудничества и взаимных ограничений. Этого не произошло.

В то же время Трамп заявлял, что хотел бы улучшения отношений с Россией. Достижению этой цели прежде всего воспрепятствовал двухпартийный консенсус, который заключался в недоверии и возмущении в отношении Москвы из-за основных разногласий во внешнеполитической повестке, равно как и свидетельств того, что российские спецслужбы и компании, поддерживающие связи с руководством РФ, пытались повлиять на исход американских выборов 2016 года. Однако на пути развития сотрудничества в одной из немногих возможных сфер, а именно – ограничении вооружений – встала собственная повестка Трампа. Пока он остается у власти, Москве вряд ли стоит ожидать изменений на этом направлении. Взаимное недоверие и разногласия по огромному спектру вопросов никуда не денутся, даже когда Трамп покинет свой пост. Однако контроль над вооружениями может предоставить возможность для развития сотрудничества и перестроить фундамент отношений, которому сегодня угрожает развал.

В 2018 году США покинули Совместный всеобъемлющий план действий по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы (СВПД), вышли из Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД), заявив, что Россия его нарушает, а значит, договор без надобности. Также Трамп и его команда уже в течение долгого времени отказываются продлевать Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), а он истекает в феврале 2021 года. Вместо этого администрация Трампа дала понять, что будущее российско-американского контроля над вооружениями напрямую зависит от того, сможет ли Россия усадить Китай за стол переговоров. Так как китайские арсеналы несопоставимы с арсеналами США и России, Пекин не выразил никакого желания участвовать в подобном договоре. За последние несколько недель США обозначили свое намерение покинуть Всемирную организацию здравоохранения, а также, к огромному неудовольствию их европейских союзников, Договор по открытому небу (ДОН).

Выход из ДРСМД, СВПД (где Москва остается ключевым игроком) и ДОН в совокупности с выставлением невыполнимых условий для продления СНВ-3 – довольно странная стратегия, если США все-таки хотят улучшить отношения с Россией. Хотя демократы и республиканцы едины в своих подозрениях и антипатиях по отношению к Кремлю, контроль над вооружениями остается единственной сферой, где большая часть американской политической элиты (в администрации и за ее пределами) хотели бы сотрудничества с Россией.

Подобная ирония весьма типична для американского подхода к отношениям с Москвой. Хотя Трамп, наверное, действительно хочет улучшения отношений с Россией, его останавливает не только двухпартийная неприязнь к России. Даже если об этом забыть, сама по себе повестка администрации США для хороших отношений с Москвой входит в конфликт с интересами и целями Москвы. Кремль хочет договориться по Украине, Сирии, а среди прочего и по контролю над вооружениями. Среди них контроль над вооружениями – пожалуй, самый наилучший вариант для достижения соглашения с учетом позиций и целей обеих сторон. Однако подход администрации Трампа совершенно исключил возможность такого соглашения. Вместо этого Белый дом хочет, чтобы Москва перешла на его сторону против Китая, которого многие в американском внешнеполитическом истеблишменте видят как основную долгосрочную угрозу США. Непонятно только, что может получить Россия от подобной перегруппировки.

Что можно сделать в такой ситуации? Если говорить о двустороннем сокращении ядерных вооружений, то не так уж много. По крайней мере, пока Трамп у власти.

Продуманные концепции взаимных или последовательных односторонних обязательств наравне с добровольным обменом информации хороши до тех пор, пока стороны признают их взаимовыгодными. Как и другие формы контроля над вооружениям, они будут действовать только тогда, когда стороны согласны ограничить свои возможности и позволить другим сторонам совершать инспекции, так как это справедливая цена за ограничения вооружений и доступ к военной информации других участников соглашения. Однако Трамп и его команда не считают, что такие жертвы обоснованны и полезны для Америки. Гораздо лучше сохранить за собой свободу действий, чтобы одержать победу в гонке вооружений и довести соперников, как недавно выразился новый спецпредставитель президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли, «до истощения».

Больше надежд внушает оппозиция подобным действиям внутри самих США и среди их союзников. Участники ДОН не скрывали своего недовольства действиями Вашингтона, хотя стоит отметить, что и в прошлом администрация США не всегда демонстрировала особенные желания поступать в соответствии с предпочтениями своих союзников. Некоторые члены Конгресса США объявили выход из ДОН незаконным, поскольку не было специальной процедуры по уведомлению об этом шаге законодательной власти США. С правовой точки зрения не совсем ясно, могут или не могут сторонники контроля над вооружениями в Конгрессе воспрепятствовать выходу США из соглашений. Даже если это возможно, они точно не в состоянии заставить администрацию подписать те или иные соглашения так, как могут заставить ее ввести санкции. В лучшем случае они смогут замедлить разрушение режима контроля над вооружениями, но отстроить его заново у них не получится. То же самое относится и к Пентагону, и к Госдепартаменту – чиновники могут сколь угодно долго доказывать необходимость соглашений, но если они не убедят в этом президента, их поражение предопределено.

Пока Трамп остается президентом, для того чтобы сдержать США и сохранить контроль над вооружениями, России нужно искать иные пути для продвижения на этом направлении. Рассчитывать на общее улучшение двусторонних отношений как пути вперед не стоит: такие жесты доброй воли, как поставка аппаратов ИВЛ и средств защиты от коронавируса, могут быть взаимными, но не более. Попытки напугать американцев демонстрацией новых технологий или систем вооружения также не смогут заставить Вашингтон сесть за стол переговоров. В то же время Россия может предпринять ряд шагов, чтобы сохранить то, что можно сохранить и даже в каком-то смысле усовершенствовать. К примеру, Москва могла бы заявить о своей приверженности истекшим договорам, придерживаясь уровня стратегических возможностей, который ей действительно необходим, а не из соображений гонки вооружений. Она могла бы предложить прозрачность своих разработок на односторонней основе. Москва может, как уже было заявлено, сохранить членство в ДОН, сотрудничая с американскими союзниками в отсутствие самих США. Россия также может продвигать контроль над вооружениями, в частности над обычными вооружениями, работая с европейскими союзниками США. Подобные действия могли бы послужить сдерживанию США, одновременно сдерживая и Россию. Но действовать надо осторожно: предыдущие обвинения в нарушении соглашений в адрес России в совокупности с предложенными поправками к Конституции РФ, которые ставят российское законодательство над международным, могут заставить нервничать нынешних и потенциальных участников соглашений с Россией. Москве придется убедить этих возможных партнеров, что она способна держать свое слово. В течение последующих нескольких месяцев, пока США будут готовиться к очередным выборам и разбираться с целым рядом внутренних кризисов, Москва поступит мудро, если займет выжидательную позицию. Также России пора готовиться к приходу нового президента США, подход которого будет отличаться от позиции Трампа, или в 2021 году, или позднее. Когда Москва, наконец, встретится с руководством США, готовым обсуждать контроль над вооружениями, сторонам удастся заново начать строить систему, даже если на осколках того, что было. Такое партнерство будет особенно важным, учитывая тот факт, что скорее всего общая картина отношений по многим другим направлениям будет оставаться враждебной.