Катерина Лабецкая
Россия может выйти из Арктического совета, если его деятельность будет идти вразрез с интересами Москвы. Фото со страницы Арктического совета в Flickr
14 февраля РФ объявила о приостановке внесения ежегодных взносов в бюджет Арктического совета (АС) «до возобновления практической работы в данном формате с участием всех стран-членов». Напомним, что партнеры РФ по АС в марте 2022 года в знак протеста против специальной военной операции в Украине объявили о бойкоте всех мероприятий с участием России, председательствовавшей в совете в 2021–2023 годах. И соответственно сорвали имплементацию, как Программы российского председательства, так и Стратегического плана АС, нанеся тем самым серьезный ущерб устойчивому развитию коренных народов циркумполярной цивилизации. АС де-факто превратился из «арктической восьмерки» (А8) в «арктическую семерку плюс РФ» (А7+1).
Но АС без РФ, которой принадлежит порядка 53% арктического побережья, – нонсенс! Не говоря уже о том, что все решения АС, принятые без участия РФ, являются нелегитимными, так как нарушают принцип консенсуса, принятый в Совете. В этом контексте тезис пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова о вероятности выхода РФ из АС не стал неожиданностью.
«Россия пока сохраняет там (в АС. – К.Л.) свою работу. Разумеется, если участие в какой-то организации перестает соответствовать интересам России, а Россия перестает считать эту организацию эффективной, справедливой и целесообразной для членства, то могут приниматься особые решения», – подчеркнул представитель Кремля.
На сегодня все права в АС принадлежат главам внешнеполитических ведомств А8 – Дании, Исландии, Канаде, Норвегии, России, США, Финляндии, Швеции. В случае вступления Швеции в НАТО А7 незамедлительно превращается в арктическое представительство Североатлантического альянса, что очевидным образом противоречит интересам России.
Вряд ли случайно упомянутый демарш России был осуществлен в преддверии 60-й Мюнхенской конференции по безопасности (MCS), состоявшейся 16–18 февраля, и практически одновременно с традиционной публикацией программного доклада MCS-2024. «Геополитический и экономический оптимизм эпохи после окончания холодной войны иссяк», – констатирует доклад, заголовок которого «Lose-Lose?» стал сгустком пессимизма. «Lose-Lose» можно трактовать как антипод переговорному принципу «WIN-WIN» (беспроигрышной ситуации). То есть доклад концентрируется на «Безысходности», «Проигрышной позиции».
Отметим, что РФ в последних трех MCS не участвовала. В 2022 году ей помешала «ковидная пандемия», а в последующих двух – антироссийская позиция оргкомитета MCS.
В контексте MCS важно помнить, что «на ее полях» всегда находилось место арктической проблематике. Не стала исключением и нынешняя конференция. 17 февраля в рамках темы второго дня «Кристаллизующийся новый порядок?» (Crystallizing New Order?) прошел круглый стол «Безопасность в Арктике во времена противостояния», куда вход был возможен исключительно по спецприглашениям. Присутствовавшие в Мюнхене журналисты не отследили круг допущенных к мероприятию. Список приглашенных рассказал бы о многом.
Впрочем, факт начавшейся трансформации механизма глобального управления Арктикой налицо. У учрежденного в Оттаве (Канада) 19 сентября 1996 года АС шансов дожить до своего 30-летия (в 2026 году) остается все меньше.
Вопрос: что придет этому «квазиправительству высоких широт» на смену?
Не стоит ли РФ, как крупнейшей евразийско-арктической державе, лидеру циркумполярной цивилизации, заняться формированием нового механизма глобального управления мировым Заполярьем? Причем на принципах «WIN-WIN». К примеру, на площадке БРИКС, председательство в котором в 2024 году перешло к РФ. При этом полезным подспорьем в этом деле могли бы стать удачные наработки и АС, и учрежденной Исландией международной ассамблеи «Арктический круг» (АК), и продвигаемого Норвегией форума «Арктические рубежи».
Конечно, разработка нового механизма – задача трудоемкая, требующая времени. Поэтому РФ вряд ли будет спешить с выходом из АС. Думается, это вполне созвучно тезису главы российской дипломатии Сергея Лаврова, прозвучавшему на «правительственном часе» в Госдуме РФ 14 февраля в отношении бытующих в России нарративов о необходимости денонсации ряда одиозных договоров РФ по Арктике. «…Упускать из виду дипломатическую и политическую борьбу, которая ведется за пространство от наших северных границ вплоть до Северного полюса, было бы немного неразумно», – резюмировал министр.
За четвертьвековой период существования АС мировое Заполярье превратилось из глухой периферии не только в ключевой центр геополитики XXI века, но и в циркумполярный фронт развернувшейся мировой гибридной войны коллективного Запада против РФ и дружественных к ней государств, заинтересованных в устойчивом развитии Арктики. За это время значительно расширился круг наблюдателей АС. В него входят 13 неарктических государств, 13 межправительственных и межпарламентских организаций, 12 неправительственных институтов. Статусом постоянных участников АС, сопоставимых в правах с государствами – членами Совета, наделены шесть организаций коренных народов Заполярья, продемонстрировавших в 2019 году на министерском заседании АС в Рованиеми (Финляндия) решимость отстаивать интересы циркумполярной цивилизации вопреки прессингу тогдашнего госсекретаря США Майкла Помпео. Это явствовало из выступлений вождей Циркумполярной конференции инуитов, Международной ассоциации алеутов, Совета саамов, Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ, Арктического совета атабасканов и Международного совета гвичинов. Перераспределение арктических компетенций в Дании (между Копенгагеном и широкими автономиями Королевства – Гренландией и Фарерскими островами) засвидетельствовало суверенизацию настроений и в последних. Их желание дистанцироваться от пронатовского/проамериканского курса королевства.
Широкий круг государств и организаций, заинтересованных в плодотворном сотрудничестве в высоких широтах, в том числе с РФ, ведущей арктической державой, постоянно участвует в работе АК, созданного экс-президентом Исландии Олавуром Рагнаром Гримссоном. Отметим, что эта международная площадка, задуманная для упрочения всеобъемлющих отношений, прежде всего с такими неарктическими партнерами, как КНР, стала серьезной подпиткой арктических интересов глобального Юга. Не случайно, что именно там впервые была публично артикулирована идея Сержио Кампос Триндаде, бразильского политика и лауреата Нобелевской премии мира 2007 года, о необходимости развития в БРИКС арктического трека.
Сегодня в Арктике проявился весь спектр мировых проблем (вопросы безопасности, охраны окружающей среды, продовольственная проблема, задачи социально-экономического развития малых народов Севера, проблемы устойчивого развития региона, интеграционные процессы и др.). Когда деградация АС как формата глобального взаимодействия в мировом Заполярье становится все очевиднее, у России появляются новые предпосылки успешного использования процессов транснационализации Арктики для реализации своих пространственно-геополитических преимуществ. Прежде всего в евразийской циркумполярной зоне. В частности, посредством проработки арктического трека на предстоящем саммите БРИКС-2024 в Казани.
Арктический фактор в стратегической перспективе может стать катализатором глобальной проекции силы БРИКС, большинство участников которого недвусмысленно артикулируют свои арктические интересы. Он способен существенно изменить иерархию основных игроков, сферу их ответственности в мировом сообществе посредством адаптации к интересам государств БРИКС разработанных АС соглашений. Речь идет о Соглашении о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании в Арктике (Нуук, Гренландия, 2011 год), Соглашении о сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнение моря нефтью в Арктике (Кирун, Швеция, 2013 год), Соглашении по укреплению международного арктического научного сотрудничества (Фэрбанкс, Аляска, 2017 год).
Перспективными для адаптации к интересам БРИКС представляются наработки шести рабочих групп АС. На их базе в рамках БРИКС можно было бы создать новые рабочие группы, подгруппы и секции по таким направлениям, как устранение загрязнения Арктики, программы арктического мониторинга и оценки, сохранение флоры и фауны, предупреждение и ликвидация чрезвычайных ситуаций, защита морской среды, устойчивое развитие циркумполярной цивилизации. И, наконец, сегодня как никогда важен контроль над трендами развития и применения климатического инжиниринга в зоне интересов БРИКС, в том числе через призму устранения последствий этих манипуляций для национальных, региональных и глобальных аспектов безопасности.
Разумеется, не будем предаваться иллюзиям. Стратегическое сотрудничество стран – участниц БРИКС носит и будет носить ситуативный характер. Но главное – не упустить момент взаимной заинтересованности, в том числе и в развитии арктического трека БРИКС.
Дарья Гармоненко