Три столетия прогресса и разума

Иммануил Кант был настроен искать универсальные ответы на универсальные вопросы. Иоганн Готтлиб Беккер. Портрет Иммануила Канта. 1768.  Национальный музей Шиллера, Марбах-ам-Неккар, Германия

Понятно, что все это заставляло Канта и многих его современников думать о причинах происходящего, как сделать мир лучше. Но в отличие от подавляющего числа современников Кант был гений, причем очень трудолюбивый. И в каком-то смысле он заложил ту философскую систему, в рамках которой развивалась европейская мысль, да и не она одна.

Сам Кант был настроен искать универсальные ответы на универсальные вопросы, которые касаются всех живущих на нашей планете. Конечно, возникает естественный вопрос – а есть ли на Земле такие универсальные ценности, которые безусловно объединяют всех? Есть ли такие цели развития, которые признают в любом уголке света? Кант полагал, что да, есть, что практический разум, то есть этика, работает более или менее одинаково по всему миру. Кстати, Ницше называл Канта «китайцем из Кёнигсберга». И при всей странности этой шутки в ней скрыт определенный смысл. Ницше усматривает связь между логикой Канта, рациональной и императивной, и Китаем, его разнообразными философскими школами и стремлением к порядку.

Те вопросы практической жизни, которые волновали Канта, никуда не делись и сейчас. И сегодня нам хочется понять, как можно так отрегулировать жизнь людей, чтобы они, по возможности, причиняли друг другу минимум зла. Есть ли хотя бы гипотетические возможности для этого? Если верить Канту, то есть.

Его понимание этики, основ морального поведения таково, что теоретически все люди могут успешно сотрудничать, причем никакие религиозные и культурные различия тому не препятствие. Моральный закон в душе есть у каждого. И поскольку основы морали для всех одни и те же, то, следовательно, при определенных условиях общество, как в отдельно взятых странах, так и в целом, в мире, может достичь достаточно комфортного – для людей – состояния. Кант, конечно, же подчеркивает, что все это требует времени, просвещения, что на пути будут препятствия, – но все же это возможно. В этом смысле Кант политический и исторический оптимист, считающий уместным глобальный подход.

Глядя на нынешнюю мировую ситуацию, кажется, что существует такой уровень ценностей, установок, который может быть сочтен универсальным и применимым в любой или почти любой стране.

Если верить современной науке, то все люди на Земле произошли из одного источника. Цвет кожи, глаз или рост существенной роли не играют, человечество единая семья и подчиняется единым биологическим законам. Это приводит к тому, что система мифов, древних еще представлений о человеке, природе, происхождении жизни и смерти у разных народов имеет много общего, объединяющего.

С моей точки зрения, как ни странно, это некоторым образом подтверждает философию Канта, его представление о категорическом императиве, о внутренней укорененности в человеке нравственных законов. Причем эта укорененность носит планетарный масштаб. И следовательно, у нас есть почва для глобальных договоренностей.

Конечно же, общность базовых ценностей вовсе не означает, что социальные, культурные и политические механизмы обеспечения жизни общества в соответствии с разделяемыми нормами, которые возникают в различных странах и регионах, будут идентичны. Как показывает исторический опыт, возникающие социальные и политические институты будут различаться, но все же та исходная кантовская антропология будет общей. И если это так, у нас есть основания для построения нового мирового порядка, причем приемлемого для всей планеты. Остается, тоже по-кантиански, надеяться на это.

Но вернемся к путям достижения глобального согласия. Кант писал о длительном историческом пути, который требуется для преобразования сомножества личностей в общность, способную к управлению собственным развитием. А это предполагает способность и достичь общих договоренностей, и сохранить их в дальнейшем.

Конечно же, главный вопрос для нас, сколько времени и усилий потребуется для достижения этих договоренностей. Как уже отмечалось, Кант был свидетелем многих потрясений, сильнейшим из которых, можно предположить, оказалась Французская революция. Она, вне всяких сомнений, потрясла современников и своей радикальностью, и жертвами, и многочисленными войнами. Любопытно отношение Канта к ней, который в целом к собственно революции отнесся критически, обращая внимание на цену, которую за нее заплатили непосредственные участники событий. Но высоко оценил результаты, которые революция принесла. И прежде всего потому, что многому научила современников, помогла становлению новых отношений между людьми и в целом содействовала прогрессу и освобождению личности, увеличению ее степеней свободы, что, по Канту, есть прогресс.

Кант, кстати, много говорит о том, что нужно выходить из состояния несовершеннолетия, что человек должен в суждениях полагаться на самого себя. И хотя лучше всего иметь просвещенного сюзерена, как Фридрих Второй, и повиноваться ему, но иногда и потрясения во благо.

Иными словами, безумие радоваться кровопролитию и насилию, но нужно видеть, что за последствия за этим следуют. В случае Французской революции эти последствия мы видим и знаем. Кант их точно определил как позитивные, работающие на становление правового государства и комфортное положение в нем свободной личности.

Все это будет обсуждаться в Калининграде, где 22 апреля в рамках Кантовского конгресса в Балтийском федеральном университете пройдет сессия Международного дискуссионного клуба «Валдай», посвященная теме «Разум и прогресс. История цивилизаций, повернутая в будущее».