Сергей Голубчиков УНИКАЛЬНОСТЬ Каспийского региона проявляется не только в специфическом этногенезе прикаспийских народов, сформировавших в течение многих веков особую культуру отношения к морю, главной заповедью которой было не брать ничего лишнего от природы. История региона полна не только столкновениями различных цивилизаций, оставивших бесчисленные археологические памятники, но и этническим, культурным разнообразием более 100 народов, населяющих сегодня берега самого крупного внутреннего водоема планеты, для которых Каспий стал важнейшим источником существования.
Биоразнообразие водоема столь велико, как и этническое. Из 1809 обитателей Каспия 513 видов фауны являются потомками древних животных, населявших море много миллионов лет назад. Таковыми являются сельди, бычки, различные моллюски. 14 видов фауны проникли в Каспий из Арктики совсем недавно, в послеледниковое время, 10-12 тыс. лет назад. К таковым относятся каспийский лосось и тюлень, белорыбица, некоторые ракообразные. Населяют Каспийское море-озеро и средиземноморские виды - рыба-игла, креветки, кефали, камбала. В Каспии соседствуют не только типично морские сельди и кильки, но и пресноводные осетровые, лососевые, сомовые, карповые. Славу Каспию создали, безусловно, осетровые - основной источник черной икры. 90% мировой добычи осетровых (и осетровой икры) приходится на Каспий. В этом году Россией было выловлено менее 1 тыс. тонн осетровых (против 13 тыс. тонн - в 1990 г., 30 тыс. тонн - в 60-е г.). Причина сокращения осетровых - строительство Волжской ГЭС (с ее постройкой площадь нерестилищ сократилась на 80%), загрязнение морских и речных вод, массовое браконьерство. Фактический же вылов осетровых сегодня в 11-13 раз больше - официальная статистика не учитывает браконьерский промысел. В прошлом году Россия поставила на мировой рынок всего 40 тонн черной икры - в 2,5 раза меньше, чем в 1999 г. При этом пограничники и рыбоохрана изъяли у браконьеров 33 тонны икры. И тем не менее 95% продаваемой в Москве икры - нелегального происхождения. Браконьеры знают, что чем меньше добывается икры, тем выше стоимость этого незаменимого продукта.
В Средневековье из-за осетровой икры разгорались войны на черноморском побережье между Венецией и Генуей, осетровый промысел был привилегией то английских королей, то новгородских и московских князей, то испанских и русских монастырей, то китайских императоров. Сегодня осетровая икра, как и в прошлом, стала играть роль политического фактора. В соответствии с Конвенцией СИТЕС прикаспийские государства (за исключением Ирана) ввели мораторий на вылов этой ценной рыбы и объединяют усилия в борьбе с браконьерством. Запрет на вылов продлится только до 2002 г. Для долгоживущего осетра это ничто, поскольку он начинает размножаться лишь в 15-летнем возрасте. Ученые и НПО считают, что если не объединить усилия всех прикаспийских стран для борьбы с браконьерством, то в скором времени белуга и севрюга, а также почти уже исчезнувшая белорыбица пополнят список исчезнувших по вине человека животных, подобно морской корове, странствующему голубю, птице дронт.
"ЧТО ИМЕЕМ - НЕ ХРАНИМ..."
Ценность биоресурсов Каспия, которые кормят человека не одно тысячелетие, намного превышает стоимость добываемой в нем нефти. Докажем сказанное языком цифр. Оптовая цена тонны черной икры осетровых составляет на мировом рынке 200-600 тыс. долл. (в зависимости от вида рыбы), а нефти - всего 80-110 долл. за тонну. Выявленных запасов каспийской нефти (7-10 млрд. тонн) хватит, по прогнозам ученых, лет на 40-50, а рыбы - на многие тысячелетия. Прибыль от ежегодной продажи 300 млн. тонн каспийской нефти (с учетом амортизации, транспортировки, экологических затрат и т.д.) не превысит 30 млрд. долл., причем большая ее часть осядет в западных банках и не дойдет до коренного населения Прикаспия. Действительно, треть бюджета Казахстана составляют "нефтяные" деньги (только "Тенгизшевронойл" отчисляет ежегодно 100 млн. долл.), но каким он станет через 40-50 лет, когда государство слезет с "нефтяной иглы"? В то же время годовой оборот мирового рынка черной икры оценивается в 10 млрд. долл., из которых более 9 млрд. приходится на каспийских осетровых (белугу, осетр, севрюгу, стерлядь). По расчетам американских ученых, прикаспийские государства только из-за потери осетрового промысла будут терять ежегодно около 6 млрд. долл. Иными словами, при условии сохранения осетрового промысла он окупит недополученную "нефтяную" прибыль всего за 5 лет.
Но Каспий ценен не только осетровыми, но и другими промысловыми рыбами. По подсчетам ученых КаспНИИРХ, ежегодная добыча рыбы на Каспии может без перелова составлять 500-550 тыс. тонн, что принесет еще большую прибыль. Некоторые ученые полагают, что ежегодный минимальный ущерб в 30 млрд. долл. - это лишь малая часть реальной стоимости экосистемы Каспийского моря. Причем это только экономическая оценка, еще труднее сделать медико-биологическую и эколого-эстетическую оценку водоема. Дополнительный доход может дать и рекреационный потенциал Каспия, который еще больше поднялся после распада СССР и потери для россиян курортов Крыма, Прибалтики, Абхазии и Аджарии, Карпат.
Транснациональные компании уверяют общественность в том, что нефтедобыча нисколько не отразится на рыбных запасах Каспийского бассейна. Так ли это? Что произойдет с Каспийским морем, если приоритет будет отдан нефти, уже сегодня видно на примере суверенного Азербайджана. До середины ХХ века половина мировой добычи осетровых рыб и черной икры приходилась на эту маленькую республику. Особенно славился Каспийско-Куринский район, где кроме осетровых добывали еще и лосося, миногу и шемаю. Сегодня здесь добывают только нефть, рыба исчезла.
Чем меньше становится жизни на Каспии, тем шире простор для деятельности транснациональных компаний (ТНК). Не станет осетровых - исчезнет и проблема их сохранения. Погибнут каспийские тюлени - некого будет спасать (в прошлом году по невыясненным причинам погибла восьмая часть стада каспийского тюленя). Превратятся жители прибрежных районов в послушных роботов-маргиналов, в дармовую рабочую силу для нефтяных компаний - не будет проблем с сохранением этноразнообразия, культур коренных народов Прикаспия. В какие одежды ни рядились представители ТНК, агрессивная сущность западного экспансионизма по отношению к "неразвитым" странам остается неизменной со времен завоевания Америки, сопровождавшегося геноцидом по отношению к коренному индейскому населению (в XVI-XVII вв. было уничтожено свыше 50 млн. индейцев, главным образом в Вест-Индии). Как и в прошлом, нефть становится колониальным товаром, из-за которой разгорается борьба между различными международными нефтяными компаниями. Только что это даст народам Прикаспия?
Что могут сделать общественные организации?
Несколько лет назад на встрече с экологической общественностью заместитель министра энергетики Бушуев задал вопрос: "Как вы думаете, как долго строится в США ЛЭП или нефтепровод, скажем, длиной 200-400 км?" - "Думаю, несколько месяцев или даже недель", - ответил один из нас, сопоставив сроки строительства подобных сооружений у нас и в США. "А вот и нет. Не меньше 5 лет, - осадил Виталий Васильевич,- год идет на подготовку проекта, три-четыре года - на согласование и доработку его после обсуждения с населением и общественностью, и лишь месяц-два - на строительство".
Иное у нас. Газопровод "Голубой поток" сооружается чуть ли не за два года не только без обсуждения с общественностью, но даже без положительного заключения государственной экологической экспертизы. По заявлению лидера Социально-экологического союза Северного Кавказа Андрея Рудомахи, газопровод пройдет по территории памятника природы "Урочище сосны крымской "Архипово-Осиповское", имеющего заповедный режим охраны. Естественно, разрешение на вырубку реликтовой рощи "Газпрому" никто не давал. В августе этого года экологические организации Северного Кавказа провели акцию протеста против незаконных действий "Газпрома", которую поддержало и местное население. Незаконный разгон демонстрантов привлек внимание СМИ, что вынудило "Газпром" изменить свои планы. Благодаря усилиям экологической общественности была приостановлена незаконная рубка сосны крымской и сосны пицундской в приморской части урочища "Дровяная Щель". Приостановлена, но надолго ли?
Экологические организации могут создать самый неблагоприятный имидж компании, которая не считается с природоохранными требованиями. А это повлечет снижение спроса на товары компании-нарушителя, сделает ее малопривлекательной для инвесторов. Так, экологические организации Причерноморья по инициативе центра экологического образования "АКВА" за величайшие достижения в разрушении уникального ландшафта Причерноморья наградили Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) медалью "За победу над природой". Эту "высокую" награду КТК получил за "эффективное" уничтожение 350 га можжевеловых реликтовых лесов под Новороссийском, за взрывные работы при строительстве причальных сооружений, при которых были уничтожены нерестилища ценных рыб.
Взаимодействие экологических организаций и нефтяных компаний может быть самым разнообразным - от использования финансовых ресурсов компаний на проведение определенных экологических акций до полного неприятия какой-либо помощи от "финансовых воротил мирового рынка". Так, экологическая организация "Каспий Табигаты" из Атыртау (Казахстан) уже несколько лет активно выступает против деятельности компании "ОКИОК" на шельфе Северного Каспия и компании "Тенгизшевронойл" (дочерняя компания "Шеврон"), добывающих нефть в Атыртауской области. "Каспий Табигаты" связала деятельность упомянутых нефтяных компаний с массовой гибелью тюленей в прошлом году и тем самым вынудила эти компании идти на контакт с общественностью. "ОКИОК" профинансировала проведение независимой и дорогостоящей экологической экспертизы по факту гибели тюленей.
Чем коррумпированнее власть, тем значимее роль общественных экологических организаций в проведении независимого экологического контроля, в привлечении внимания общественности и международных финансовых институтов к деятельности компаний. Показателен в этом плане пример с Frontera Resources Azerbaijan Corporation, дочерней компанией американской Frontera Resources. Компания эта была создана в 1996 г. и имеет в своем руководстве несколько бывших представителей администрации США. Сразу после своего создания компания стала заключать выгодные для себя контракты на получение права нефтедобычи в Грузии и Азербайджане - в странах, уровень коррупции в которых давно стал предметом обсуждения в различных европейских и американских демократических институтах. В Азербайджане Frontera Resources получила право на разработку нефти "контрактной площади", 30% которой находится на территории Ширванского государственного заповедника. Парламент страны в течение одного (!) дня в нарушение действующего законодательства утвердил контракт с включением в него заповедной территории. Ратификация его прошла, понятно, без обсуждений с общественностью и учеными. Этот пример показывает, насколько сильно нефтяное лобби в политике страны и в парламенте. И все же экологическая организация "Эколекс" и другие обратились в Европейский банк реконструкции и развития с просьбой не предоставлять Frontera Resources кредиты на нефтедобычу. Но компания, имеющая сильную поддержку в правительствах США и Азербайджана, все же получила кредит в 60 млн. долл. на финансирование своих проектов, но вынуждена была внести коррективы в планы нефтедобычи. Работы на территории заповедника были приостановлены, Азербайджан начал консультации с Мировым валютным фондом по поводу прозрачности деятельности нефтяного фонда страны. После этого случая и другие нефтяные компании изменили отношение к экологическим организациям. Так, "Бритиш Петролеум" с июля этого года стала предоставлять общественности информацию о программе буровых работ и о мероприятиях по охране природы по проектам разработки месторождений Азери-Чираг-Понешли и Шах Дениз.
И все же свершившееся нельзя назвать победой экологов. Скорее это временный компромисс между общественностью и компаниями. В условиях, когда власть под давлением транснациональных компаний способна принимать любые угодные нефтяным компаниям законы, деятельность общественных организаций весьма затруднена. Так, после подписания контракта на нефтедобычу упомянутой "Фронтере" удалось пролоббировать в правительстве принятие двух законов, пересматривающих статус заповедников и смягчающих запреты, касающиеся производственной деятельности на их территориях. История с "Фронтерой" демонстрирует простейший механизм воздействия нефтяных компаний на власти. А причина вторжения компании на заповедную территорию проста: Азербайджан сразу после обретения независимости в 1991 г., желая получить западные кредиты, объявил о неслыханных нефтяных запасах на своей территории, завысив их в 4-5 раз. Республика заключила 21 контракт с нефтяными компаниями из 20 стран, стремясь довести ежегодную нефтедобычу с 8-9 млн. тонн в 1990-1998 гг. до 60-65 млн. тонн к 2007-2010 гг. На самом деле нефтяные запасы республики были хорошо известны с советских времен - их реальная величина не превышает 4 млрд. тонн.
Теперь за полученные под мнимые запасы нефти кредиты Запада Азербайджану приходится расплачиваться нефтедобычей на заповедных территориях и юридически не закрепленных за страной спорных морских акваториях, пограничных с Ираном и Туркменией (в этом одна из причин начавшихся конфликтов с соседями).
К сожалению, комплексное экологическое обследование Каспия после распада СССР и единой мониторинговой службы, охватывавшей 95% акватории моря, не ведется. Это облегчает внедрение транснациональных компаний, щупальца которых в виде ниток газо- и нефтепроводов протягиваются ко всем мало-мальски доступным месторождениям. С каждой тонной нефти на Запад уходит и частица неповторимого прикаспийского ландшафта, на месте которого через полвека останутся ржавеющая и никому не нужная нефтяная инфраструктура. В извлеченном углеводородном сырье заключены и погибшие осетровые, и неродившиеся тюлени, и невыловленная сельдь. В этих условиях задача экологических организаций состоит не только в усилении контроля за деятельностью транснациональных компаний, но и в создании определенного негативного имиджа (прежде всего перед западным потребителем) компаний, продолжающих вести грабительскую политику по отношению к биоресурсам. А для этого необходима более полная консолидация усилий экологических общественных организаций Каспийского региона.
