Ольга Сергеева СМЕНА правительством менеджера в полностью подконтрольной государству компании вызвала широкую волну критики в прессе и на телевидении. Сегодня, когда даже Анатолий Чубайс признал, что само по себе решение правительства сменить руководство "Транснефти" было вполне законно, возникает вопрос: что, а вернее, кто стоял за всей этой PR-кампанией?
Если проанализировать состав ее участников, то в глаза прежде всего бросается тот факт, что все "защитники законности" - выходцы из одного политического лагеря, объединившего под своим крылом молодых реформаторов, известных крайней неразборчивостью в средствах, когда дело касается защиты демократии, а заодно с ней - и собственных позиций во власти. Помимо Савельева, которому сам Бог велел защищаться всеми доступными ему способами, активно против действий правительства выступил председатель совета директоров "Транснефти" Сергей Чижов. Последний еще в марте 1999 г. претендовал на пост главы Минтопэнерго, однако тогда предпочтение было отдано Калюжному.
Активную помощь им оказывал и Союз правых сил во главе со своим идеологом и менеджером Анатолием Чубайсом. И это вполне понятно: теперь, когда во главе трубопроводного монополиста стоит человек, абсолютно индифферентный к политическим интригам, правым уже не приходится рассчитывать на поддержку со стороны располагающей значительными финансовыми средствами компании.
Обращают на себя внимание пропагандистский напор обвинителей и полное отсутствие у них аргументов для подтверждения своих тезисов. Наиболее абсурдным выглядит утверждение, что Семен Вайншток, руководивший ранее компанией "ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь", в отличие от государственника Савельева будет действовать в интересах своих прежних хозяев. Всем известно, что Дмитрий Савельев также работал в "ЛУКОЙЛе" (в 1994-1997 гг. он был генеральным директором компаний "ЛУКОЙЛ-Уфа" и "ЛУКОЙЛ-Нижний Новгород"), только вот добился он гораздо меньших успехов и в отличие от Семена Вайнштока так и не приобрел репутации высококлассного менеджера.
Даже поднятые на щит юридические аргументы Савельева и его сторонников далеко небесспорны. Действительно, государству в компании принадлежит только 75% уставного капитала (100% обыкновенных голосующих акций). Остальные 25% приходятся на привилегированные акции. По мнению бывшего руководства компании, из-за невыплаты дивидендов за 1998 г. эти акции перешли в разряд голосующих. Однако сама процедура распределения привилегированных акций между работниками предприятия с последующим их выкупом (все это происходило в 1993 г.) не соответствовала действующему на тот момент законодательству. В результате на эти 25% акций был наложен арест. Это означает, что государство было и остается единственным акционером "Транснефти", имеющим право голоса на собрании.
Шумная компания в прессе, искусственно и без всяких на то оснований выпячивающая политическую и юридическую стороны дела, заслоняет истинную картину того, что происходит сегодня в российской экономике. А происходит следующее: стратегические предприятия, попавшие в период правления "младореформаторов" под контроль некомпетентных и далеко не бескорыстных менеджеров, вновь возвращаются в управление тем, кто прежде всего заботится о соблюдении государственных интересов.
Если взглянуть на деятельность руководства "Транснефти" объективно, станет ясно, что она заслуживает крайне невысокой оценки с точки зрения соответствия интересам государства. И во многом это вина лично Савельева. Судя по всему, присущие ему методы работы Савельев освоил, еще будучи сначала вице-президентом, а потом и президентом нижегородской компании "НОРСИ-ОЙЛ", которая, по мнению губернатора Нижегородской области Ивана Склярова, до сих пор страдает от недостаточной прозрачности проходящих через нее финансовых потоков.
Проблемы с прозрачностью финансовых потоков в изобилии присутствовали и в "Транснефти". В 1998 г. балансовая прибыль компании составила 3,5 млрд. руб. Тем не менее совет директоров компании рекомендовал собранию акционеров не выплачивать дивиденды по акциям "в связи с необходимостью выполнения обязательств по заключенным до 1998 г. контрактам на поставку оборудования и направления средств на инвестиционные проекты". Таким образом, судя по данным "Транснефти", эта принадлежащая государству высокодоходная компания не выплатила своему владельцу ни копейки.
Одновременно с этим огромными темпами росли кредиторская и дебиторская задолженность. Первая за 1998 г. увеличилась на 490,4 млн., составив 607,3 млн. руб., вторая - выросла на 1,9 млрд. и достигла 3,4 млрд. руб. Проще говоря, обладая всеми возможностями для отключения неплательщиков от "трубы", руководство "Транснефти" фактически кредитовало частные нефтяные компании, не выплачивая при этом долгов российскому бюджету. Возможно, руководство "Транснефти" не получало от этого никаких материальных выгод. Но то, что этим наносился огромный материальный ущерб государству, не вызывает ни малейших сомнений.
Однако самое интересное - никто до сих пор так и не знает, прибыльна или убыточна работа "Транснефти". Ее международный аудитор - Price Waterhouse Coupers - выявил, что потери компании за 1998 г. составили 495 млн. руб. Однако руководство "Транснефти" опровергло это утверждение, сославшись на данные внутрикорпоративного аудита. Интрига состоит в том, что еще летом 1999 г. руководство компании яростно защищало свое право пользоваться аудитом Price Waterhouse. Оно намеревалось обжаловать решение арбитражного суда Москвы о признании недействительными результатов конкурса на аудит "Транснефти", по итогам которого победа досталась Price Waterhouse. Однако, узнав о результатах аудита, Савельев предпочел забыть о правах именитого иностранного партнера.
Огромный ущерб - как политический, так и экономический - понесло государство от затягивания решения вопроса о транспортировке каспийской нефти по маршруту Баку-Грозный-Новороссийск.
Безусловно, не в силах "Транснефти" навести порядок на Северном Кавказе. Но направить все средства на строительство ветки нефтепровода в обход Чечни было прямой обязанностью руководства компании.
В итоге Россия получила не только политические трения с Азербайджаном, но и была фактически отстранена от транспортировки ранней каспийской нефти. Уже сейчас азербайджанско-грузинский нефтепровод Баку-Супса работает на пределе проектной мощности в 115 тыс. баррелей в сутки. Если трубопроводных мощностей и впредь не будет хватать, чрезвычайно невыгодный России проект транспортировки каспийской нефти через турецкий порт Джейхан получит поддержку не только азербайджанских и американских властей, но и зарубежных нефтяных компаний, работающих на Каспии. И Россия войдет в XXI век фактически отрезанной от одного из наиболее перспективных нефтеносных регионов мира.
Не допустить этого - задача нового руководства компании, которое, судя по всему, наиболее пострадало от раскрученного скандала.
