Игорь Лисиненко Реформа электроэнергетики стала уже привычным политическим сериалом. При этом сам процесс борьбы вокруг реформы, сюжет текущих аппаратных интриг затмили суть проблемы: какие аргументы выдвигает каждая сторона и кто же, собственно, прав?
Обычная практика в энергетике цивилизованных стран не может стать веским аргументом в пользу одной из концепций, поскольку единого рецепта не существует. В развитых странах действуют самые различные модели этой отрасли: от полной "зарегулированности" государством и доминирования госмонополии (Греция, Франция) до фактически свободного рынка и господства частного сектора в сфере энергетики (Великобритания, Скандинавские страны). Правда, при этом ни там, ни там серьезных перебоев с электричеством не возникает.
Исключение, подтверждающее правило
Главная причина проблемы видится в том, что естественные монополии - некое исключение из законов свободного рынка. И поэтому ошибкой является попытка рационализировать энергетическую отрасль, подгоняя ее под лекало законов рыночной экономики.
Случай России особенно специфичен, и какой-либо стандарт к нему тем более не подходит. Когда в одной части страны ночь, в другой - день, это дает уникальную возможность сглаживать пиковые нагрузки. Но для этого требуется единая энергетическая система, управляемая из Центра. То есть сколько ни говори о пользе конкуренции, ни ссылайся на чей-то зарубежный опыт, а в России сеть должна быть единой, поскольку территория страны лежит в одиннадцати часовых поясах.
Другая специфика нашей страны состоит в том, что именно такая модель энергетики, которая сложилась с советских времен, служит одной из основ конкурентоспособности российской экономики и российских геополитических интересов. Похожую роль играет и ряд других сверхмонополий.
Так исторически сложилось, что стоимость этой "монопольной" составляющей по мировым меркам низка - как из-за низких цен и тарифов, так и по причине распространенных в силу безнаказанности неплатежей. Тем самым сверхмонополии фактически постоянно дотируют российскую экономику, поддерживая в той или иной степени конкурентоспособность многих отраслей.
Сложившиеся технические особенности структуры сверхмонополий - прежде всего их "интегрированность", способность связывать отдельные части страны - поддерживают геополитические интересы России.
Застой по Чубайсу
Что касается собственно электроэнергетики, то тут задачи первого плана - сохранить техническую интеграцию и относительно низкие цены энергии. Как эти задачи решить?
На первый взгляд ближе к ответу концепция Чубайса, которая обещает сохранить сверхмонополию в энергетике (в части передачи энергии), одновременно сдерживая рост тарифов. Однако кое-что в этой концепции противоречит поставленным задачам.
Скажем, предлагается установить единую монополию не только на магистральные, но и на распределительные сети (регионального и местного уровня). Что это значит?
Представим, что по аналогии федеральный Центр установит монополию на все автомобильные дороги вплоть до проселочных. Чтобы, допустим, какой-то агрофирме возить свое зерно на элеватор, требуется соорудить пару километров дороги до ближайшего шоссе. Но для этого необходимо одно из двух: либо ехать за разрешением в Москву, либо ждать, пока у Москвы дойдут руки до этого проселка...
Абсурд? Но как раз похожая картина может получиться и с энергетикой. Представьте ситуацию, когда производитель энергии "А" готов предложить потребителю "В" энергию, для чего необходимо протянуть между ними дополнительную или увеличить пропускную способность уже существующей линии. Однако в стране установлена монополия на все сети передачи энергии┘
Выходит, попытка возвести в абсолют интеграцию энергетических сетей чревата застоем и тем, что система будет местами деградировать.
С другой стороны, либерализации требует сфера распределения и доставки энергии на региональном и местном уровнях. Тогда производители и потребители смогут и будут стремиться выстраивать линии навстречу друг другу. Это, во-первых, упрощает доступ к энергии и, следовательно, удешевляет ее, а во-вторых, приводит к установлению новых связей в системе, к новым возможностям. Получается, что определенное организационное и экономическое разделение сетей ведет к их технической интеграции. "Горизонтальная" сетевая монополия на федеральном уровне вполне может сочетаться с вертикальной интеграцией на локальном уровне. Это только усилит техническую интеграцию всей системы в масштабах страны.
Оказывается, сетевая монополия, возведенная в абсолют, далеко не идеальна с точки зрения интересов энергетики. Не стоит ставить знак равенства между технической и экономической интеграцией энергетики: в ряде случаев путь к технической интеграции энергосистемы (а именно она нужна с точки зрения национальных интересов) пролегает через экономическую и юридическую дезинтеграцию.
И хотя концепция Чубайса небезупречна с экономической точки зрения, в споре с ней оппоненты пока проигрывают. Только ли аппаратные "расклады" тому причиной?
Вершки и корешки
Прежде всего за спорами о том, нужно ли "распиливать" ЕЭС или нет, как-то потерялся, пожалуй, более важный вопрос: кому при таком "распиле" достанутся "вершки", а кому "корешки"? Косвенно - быть может, сами того не желая, - на этот вопрос отвечают сторонники концепции Чубайса.
Для чего, по их словам, затевается реформа? В первую очередь для того, чтобы привлечь в энергетику инвестиции. А что мешает это сделать сегодня? "Да кто же станет инвестировать в компанию с такими долгами, нерыночными обязательствами, низкими прибылями┘"
Реформа, затеваемая по инициативе верхушки РАО "ЕЭС России", внешне очень походит на попытку "очистить" одни части энергетики за счет других. Не выйдет ли так, что долги за мазут, уголь и газ, обязательства "не отключать" длинный список потребителей и другие проблемы останутся "висеть" на новообразованных генерирующих компаниях?
Но при этом из недр запутавшегося в проблемах и противоречиях РАО "ЕЭС России" выйдет "вся в белом" сетевая сверхмонополия, чистая перед кредиторами и только стригущая купоны за перетоки, так называемую транспортную составляющую тарифа?
Государству такая схема весьма выгодна. Во-первых, она сулит дополнительные доходы бюджету: в руках государства остается идеальный финансовый донор - сетевая монополия. В то же время самая проблемная часть энергетики - загруженные обязательствами электростанции - приватизируется.
Вдобавок федеральный Центр по идее сможет более эффективно управлять новой государственной монополией, чем нынешней энергосистемой. И теми, кто будет зависеть от сети, то есть буквально каждым регионом. А это прекрасный дополнительный рычаг для выстраиваемой вертикали власти.
Помимо такого выгодного для федерального Центра дележа "вершков" и "корешков" концепция РАО подразумевает возможность сдерживания роста тарифов, что так важно в канун будущих выборов.
Но выгода эта иллюзорна и скоротечна. Если государство начнет на практике использовать такие приемы повышения своей капитализации, то очень быстро наступит момент, когда из системы начнут выпадать частные генерирующие мощности, останавливаться заводы и замерзать регионы. Ведь фактически выбирается путь на максимальную выгоду сейчас, без прогнозирования долгосрочных последствий. А какими они могут быть, мы уже знаем.
До Урала и дальше
Сколько бы рациональных зерен не содержали альтернативные концепции реформы энергетики, их слабость в том, что они идут вразрез с объективными политическими интересами федерального Центра. В концепции же Чубайса, может и небезупречной с экономической точки зрения, спрятаны сильные политические козыри, что делает ее предпочтительной для власти.
Если дело пойдет по сценарию Чубайса, то те, кому достанутся рычаги управления в новой сетевой компании, получат в свои руки не только великолепный финансовый источник, но и ключ к управлению многими политическими процессами. Вопрос только в том, сумеет ли государство стать реальным хозяином этого золотого ключика? Или он попадет в чьи-то чужие руки, превратившись в отмычку от дверей в большую политику? Кто возьмется ответить на этот вопрос однозначно?
Между тем в запасе у России есть уникальная возможность без большого риска реализовать оба подхода к реформированию электроэнергетики. На карте России совершенно отчетливо видно, что от Урала до Дальнего Востока наши облэнерго расположены почти в линию, а их 6-часовая разница во времени диктует необходимость наиболее полного использования генерирующих мощностей. Так что здесь без федеральной компании в варианте Чубайса в принципе не обойтись. Но на Европейской части России, где облэнерго представляют собой "горошины на блюдце", генерирующие мощности и передающие линии будто бы специально скомпонованы так, чтобы поддерживать архитектуру из вертикально интегрированных областных компаний. Разница во времени - всего 2 часа - не предполагает масштабной переброски мощностей, настройка пар производитель-потребитель будет происходить, естественно, рыночным путем.
Таким образом, каждому из вариантов реформы может хватить оперативного простора для эффективной реализации, что невозможно в полной мере в случае внедрения одного из вариантов на всей территории России. Да и долги в этом варианте делить будет проще.
