Марина Ярдаева
Фото Reuters
На днях пришло на почту предложение подписать петицию против уничтожения санкционных продуктов. Авторы «электронной бумаги» предлагают, точнее, требуют вместо сжигания еды раздать ее бедным, выступают за специальный закон. Петицию подписали почти 250 000 человек. Когда прочитала текст и комментарии под ним, стало дурно. Нет, не от разыгравшихся в моем воображении невыносимых картин с полыхающим хамоном. Просто стыдно за всех этих людей, за тот зоопарк, что они устроили, за тот бунт голодной толпы, который великолепно описал еще Федор Достоевский в своем «Великом инквизиторе».
Петицию я не подписала. И не подпишу. Не потому, что я за эмбарго. А как раз потому, что против. Потому что для меня очевидно – устраивать дележку оказавшейся вне закона еды – значит признавать справедливость эмбарго, выступать за дармовую раздачу незаработанного – значит не желать, чтобы все это цивилизованно оказалось на магазинных полках. Не свобода выбирать в условиях конкуренции, не свобода иметь возможность заработать на этот выбор нужна всем этим людям, а нужно только, чтобы камни обратились в хлебы. Все как по классику.
«Накормите!» – вопят люди из поэмы Ивана Карамазова. Вопят потому, что «ничтожны и бунтовщики», потому, что «свобода и хлеб земной вдоволь для всякого вместе немыслимы». «Накормите!» – орут капслоком подписчики популистской петиции, – «Поделите», «Раздайте», «Везите мне, и я съем!» Не заглушают этого звериного рычания «Дайте! Дайте! Дайте!» даже благочинные призывы передать еду инвалидам, сиротам и пенсионерам. Не говоря уже о том, как унизительно это для инвалидов, сирот и пенсионеров. Потому что не милостыни для них хочется, а нормальной жизни, при которой они будут обеспечены без подачек, без милостей с барского европейского стола.
Не заглушают этого жадного «Дайте!» и душераздирающие истории о подъедании хлебных крошек нашими блокадными бабушками. А опережающие кощунственные спектакли народные обмороки все больше напоминают обморок другого персонажа, мастерски выписанного все тем же Достоевским. Мы ведь все прекрасно понимаем, что Гаврила Ардалионович не вынес зрелища полыхающих банковских билетов вовсе не от пронзающей его сердце боли по тому, сколько на эти средства можно было построить больниц и приютов. Теперь народу не понравилось анонсированное властями зрелище, и он, народ, якобы в своем праве требует компенсации хлебом.
Если бы это было не так, то все эти неравнодушные, глубоко оскорбленные в лучших блокадных неврозах товарищи подписывали петиции не против кострищ, а непосредственно против указа президента об эмбарго. Но – вот так сюрприз для всех кричащих о святотатстве сжигания хлебов! – такую петицию, размещенную на том же самом сайте, подписали всего 50 человек. 50 против 250 000.
Тут уместно еще вспомнить результаты прошлогоднего исследования «Левада-Центра». Тогда на вопрос, следует ли России вводить ответные санкции против зарубежных компаний, 39% ответили «определенно да», 33% – «скорее да» и только 12% – «скорее нет» и 6% «определенно нет», каждый десятый затруднился с позицией. Дотошные социологи уточнили мнение россиян относительно конкретно инициатив Россельхознадзора, требующего запрета на ввоз из-за границы овощей и фруктов. Инициативу поддержали 76%. Неужели эти 76% не оценят по достоинству предание огню «вражеских деликатесов»?
Они опомнились? Похвально. Лучше поздно. Все ошибаются, заблуждаются – ничего. Но почему бы не возмущаться по делу?
Ведь протестовать имеет смысл именно против эмбарго. Причем цивилизованно, последовательно, бескомпромиссно и до конца. Иначе получается какая-то ерунда. Получается, что люди в принципе не против контрсанкций и, не исключено, даже соглашаются, что эти «экономических меры» необходимы «в целях обеспечения безопасности Российской Федерации», как сформулировано это в указе. И те же самые люди жаждут, чтобы продукты, угрожающие этой самой «безопасности», в срочном порядке были направлены самым незащищенным слоям. Тут любой психиатр всерьез призадумается – случай странный, но, видимо, все же клинический.
И вот уже депутаты принимают самое живое участие в коллективном психозе – им-то там у себя, в Думе, не привыкать. Популистская петиция рождает популистские заявления. Депутат от эсэров Анатолий Аксаков называет раздачу милостыни за чужой счет «здравой идеей». Не приходится сомневаться, что у него найдутся единомышленники. Возможен даже хеппи-энд. У нас ведь уже так не раз случалось. Правительство запускает в массы какую-нибудь величественную в своей абсурдности страшилку, население, уже благополучно проспавшее все к этому приготовления, вдруг вскакивает, размахивает кулаками на виртуальных кухнях и тут – о слава богам! – власть снисходит до чаяний народа, входит в его трудное положение и объявляет послабление. Например, увеличивает налог не в пять раз, как пугала, а только в два раза.
Может, и в этот раз власть и народ сольются в привычном экстазе? Ну а что? Пожгут да перестанут, свернут всю эту показательную инквизицию под предлогом слабых народных нервов. Ведь это действительно на неподготовленный голодный желудок нестерпимо – смотреть, читать, слушать про то, сколько отправится в небытие фур со свининой под Самарой, сколько тонн сыра с благородными швейцарскими дырками отправится под каток в Оренбурге, сколько цистерн молока прольется на нашу и так истерзанную страданиями землю.
А указ об эмбарго останется. И санкции останутся.
