Василий Столбунов
Фото предоставлено «Российским партнерством за сохранение климата»
В Москве вчера прошла конференция «Инвестиции в климат: новая парадигма экономического развития России», на которой чиновники и ученые обсуждали разработку и внедрение в стране механизмов реализации Парижского соглашения, а также методики определения объемов парниковых газов. Эти вопросы приобретают все большее значение: России нужно играть активную роль в международных переговорах по внедрению климатических ограничений, а для этого нужно понять, какая приемлемая для экономики и бизнеса модель низкоуглеродного развития может быть реализована в стране.
Российский алюминий – «чистый» алюминий
Как сообщил министр экономического развития РФ Максим Орешкин, возглавляемое им министерство разрабатывает национальный план адаптации экономики к изменениям климата и уже подготовило законопроект о внедрении системы углеродного регулирования, принятие которого позволит собирать сведения о выбросах парниковых газов в разрезе предприятий. Важный момент, по его словам, – оценка эффекта от технологии производства той или иной продукции. «Приведу пример компании РУСАЛ: производство алюминия в России по углеродной емкости в три-четыре раза меньше, чем производство в среднем по миру. Это важно, так как при «зеленой» экономике потребитель должен отдавать предпочтение продукции, которая мало влияет на окружающую среду», – сказал он.
«Принципы устойчивого развития, снижение «углеродного следа» и планомерный переход к «зеленой» экономике становятся определяющими трендами глобального экономического развития», – подтвердил генеральный директор РУСАЛа Владислав Соловьев. По его словам, на базе «Российского партнерства за сохранение климата» – инициативы отечественного бизнеса по поддержке реализации Парижского соглашения – мог бы быть выстроен диалог по выработке механизмов реализации мировых климатических договоренностей и формированию консенсуса о том, как будет выглядеть российская экономика в новых условиях низкоуглеродного развития.
Кому грозят «зеленые» санкции
Переход ведущих стран мира к «зеленой» экономике – действительно важный и неоспоримый глобальный тренд экономического развития. «Постепенно, медленно, но огромное количество стран и политиков приходят к общим решениям. Куски мозаики, пазла не падают и не теряются, они остаются на столе и приближаются друг к другу», – рассказывал недавно советник генерального директора РУСАЛа Сергей Честной, подводя итоги недавно завершившейся в Бонне 23-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (см. «НГ» от 22.11.17). Ратификация Парижского соглашения позволит России сохранить полноправное место в международном переговорном процессе, участвовать в принятии решений, продвигать свои интересы, создать российским производителям преимущественное положение и инструменты торговой защиты.
Оставаться на обочине этого процесса нельзя: те страны, которые будут игнорировать международную повестку по переходу к «зеленой» экономике, в будущем превратятся в объекты введения торговых санкций и ужесточения финансовых барьеров, отмечалось вчера на конференции в Москве. Уже сегодня есть масса примеров, когда крупные международные инвесторы выводят капиталы из секторов, которые являются основными источниками атмосферного загрязнения, в первую очередь – угольной промышленности. Спецпредставитель МИД Великобритании по вопросам изменения климата Ник Бридж отметил на конференции, что сейчас в его стране действуют строгие экологические нормы, которые пока являются скорее ориентиром производителей из других стран. Однако в будущем, по его словам, будет несправедливо, если к производителям, игнорирующим свое негативное воздействие на окружающую среду будут относиться также, как к тем, кто реализует у себя экологическую модернизацию.
Между тем если адаптироваться к необходимости сдерживания климатических изменений, стимулировать развитие собственных производств и наукоемких отраслей – можно получит конкурентные преимущества. Это в полной мере относится к России. «Сейчас в мире происходит новый этап технической, научной революции, – отмечал Сергей Честной. – В этом процессе нужно участвовать, чтобы использовать преимущества, которые появляются перед Россией, отрабатывать подходы, методику, вводить в действие новые механизмы, инструменты, мотивацию. Тогда будет намного проще реализовать плюсы, которые у нас, без сомнений, есть. Как говорится, чтобы научиться играть на скрипке, нужно играть на скрипке».
Углерод не оставит и следа
К низкоуглеродной экономике стремится весь мир, но встает вопрос – как будет выглядеть модель такой экономики в России? Очевидно, сильнее всего ограничения затронут экспортеров ископаемых видов топлива, отмечалось на вчерашней конференции. А продвижение могут получить технологии и бизнес, связанные с «зеленой» энергетикой. Сегодня более 35% электроэнергии в России вырабатывается за счет безуглеродных источников (ГЭС – 17%, АЭС – 18,7%). Развитие гидропотенциала Сибири и Дальнего Востока может стать основой для расширения сотрудничества с соседними странами, которые заинтересованы в снижении «углеродного следа» своих энергоемких производств. Более того, Россия может не только экспортировать чистую и возобновляемую энергию, но и конвертировать ее в энергоемкие продукты с низким «углеродным следом».
Сейчас в мире происходит революция в производстве материалов: потребители уделяют все больше внимания экологичности приобретаемой ими продукции. Потенциал в этой сфере уже реализуется в алюминиевой отрасли: российский металл обладает высокой конкурентоспособностью на международных рынках за счет низкого «углеродного следа» про его производстве, ведь более 90% продукции РУСАЛа производится за счет энергии от чистых и возобновляемых ГЭС Сибири. Но, конечно, национальная модель низкоуглеродной экономики не должна ограничиваться лишь использованием имеющегося энергетического потенциала – необходимо развитие инновационных производств, разработка и внедрение энергосберегающих и природоохранных технологий.
Парниковый налог за парниковый эффект
Очевидно, что низкоуглеродное развитие требует финансовой поддержки из государственных и частных источников и четких рыночных механизмов. Для этого нужно установить для бизнеса четкие и единые правила игры. Один из эффективных и прозрачных механизмов, который может быть реализован, – «цена на углерод».
Как показывает опыт 40 стран и 20 регионов в мире, углеродный налог или рынок могут быть эффективным способом снижения выбросов парниковых газов и мобилизации дополнительных финансовых средств. Правда, размеры платежей за тонну СО2 в мире очень сильно варьируются – от 1 до 132 долл. Поэтому, чтобы таких перекосов не было, логично было бы стремиться к универсальному решению на глобальном уровне – оно бы обеспечило справедливую конкурентную среду для различных производителей и позволило бы избежать «утечек углерода» в страны, где нет углеродного регулирования.
Плата за углерод стала бы важным механизмом мотивации инвестиций в климатические инновации и возобновляемую энергетику. Ее внедрение можно было бы предусмотреть в стратегии низкоуглеродного развития, разработка которого к 2019 году предусмотрена план правительства РФ по подготовке к ратификации Парижского соглашения. В любом случае, как отмечалось на конференции, стратегия должна предусматривать дополнительные источники финансирования и создавать механизмы рыночного стимулирования низкоуглеродного развития на основе лучших международных практик.
