Половина россиян мечтает куда-нибудь уехать

Стирку в проруби можно рассматривать как элемент стратегии выживания в кризис. Фото Reuters

Жители российских столиц сильнее пострадали от экономического кризиса, чем остальное население. Падение доходов в последние годы почти нивелировали структурные различия между крупными городами и провинцией, которые бросались в глаза в начале 2000-х. Такие выводы сделали специалисты из Института социологии РАН.

В отличие от ситуации начала 2000-х годов теперь население Москвы и Санкт-Петербурга по соотношению количества бедных, богатых и людей со средним достатком ничем не отличается от провинции. Везде большую часть населения составляют люди, имеющие средний уровень жизни. Аналогичное исследование 2003 года показывало, что в столицах больше, чем в регионах, доли и бедных, и богатых.

Провинция в целом существенно продвинулась за 15 лет в приобщении к материальным благам и преимуществам цифрового мира. Сократился разрыв между столицами и регионами по обеспеченности товарами длительного пользования и проникновению Интернета. Если мобильные телефоны в 2003 году были у половины жителей столиц, а в регионах – только у каждого пятого, то теперь охват везде почти 100-процентный. Количество компьютеров увеличилось в столицах вдвое, до 89% населения, а в провинции темп охвата был вдвое больше: если в 2003 году только 20% заявили о наличии персональной ЭВМ, то теперь – 76%. Доля тех, кто рассказал о наличии бытовой кухонной техники в столицах, стала больше в 1,5 раза (с 62 до 89%), а в провинции произошло удвоение – с 40 до 86%.

Ежедневно пользуются компьютерами 54% жителей столичных городов и центров субъектов, а в селах немногим меньше – 44%. В 2017 году 26% жителей сел заявили, что общаются в социальных сетях каждый день. Это на 1% больше, чем в столицах. В райцентрах и центрах субъектов РФ об этом заявили 30 и 34% опрошенных.

Хотя в столицах как минимум половина работающего населения получает в 2–2,5 раза больше, чем их коллеги в регионах (50 тыс. руб. в месяц против 25 тыс. в районных центрах, у служащих разрыв составляет даже и больше того – 40,5 тыс. против 15–18 тыс. руб. при тех же средних показателях возраста и трудовых нагрузок), кризис 2014–2016 годов в большей степени все же повлиял именно на жителей столиц. Они больше, чем жители провинций, ощутили негативную динамику не только своего материального положения, но и уровня жизни в целом.

По данным ученых, около 59% жителей столиц оценили ущерб от последнего кризиса как катастрофический или существенный, в то время как городское население регионов ответило подобным образом в 54% случаев, а сельское население регионов – в 43%. Впрочем, и эта цифра означает почти половину живущих на селе.

«Зато жители крупнейших городов более оптимистично, чем остальные россияне, настроены на позитивные изменения в будущем, – говорит руководитель исследования академик Михаил Горшков. – Жители столиц характеризуются более активным финансовым поведением, чем жители регионов: у них больше сбережений, хотя долговые обязательства примерно в равной степени характерны для жителей разных типов поселений».

Ученые отмечают, что относительно больший «запас прочности» в крупнейших городах формируется и за счет большей распространенности среди их жителей дополнительной недвижимости: дачи есть у 55% жителей столиц (в регионах у 25%), а вторые квартиры соответственно у 7 и 4%.

У сельского населения «запас прочности» не обеспечивается сегодня не только из-за низких сбережений. По словам главного научного сотрудника Института социологии РАН Натальи Тихоновой, только у 40% селян есть земля, а скот – «в пределах статистической погрешности».

«Сельское население не жило так хорошо в середине нулевых и в начале 2010-х, чтобы сейчас ощутить спад. Как не было нормальной медицины, образования, ЖКХ и доходов на селе, так и нет. То, что при этом 43% все же оценивают ущерб от кризиса как катастрофический и существенный, говорит о его реальных масштабах. Если даже люди, которым нечего терять, потому что у них ничего нет, все же ощущают потери, значит, спад в экономике действительно имеет общенациональный и катастрофический характер», – сказал «НГ» депутат Госдумы Михаил Щапов.

В поиске лучшей доли россияне прибегают и к миграции, ежегодно меняют место жительства около 3% граждан. В итоге за десятилетие, отмечается в исследовании, в миграции принимает участие примерно каждый четвертый россиянин. При этом горожане превосходят в этом сельское население более чем в два раза. Хотя Москва и Санкт-Петербург по-прежнему являются магнитами для мигрантов со всей России, их доля в общей миграции в пределах страны составляет не более 10–15%, то есть не превышает долю населения этих городов в общем количестве населения страны.

В 2017 году большая часть россиян (68%) так или иначе была знакома с миграцией либо на личном опыте, либо на опыте своих родителей. В 2017 году во всех без исключения типах населенных пунктов большинство составляли не их коренные жители, а приезжие. Более того, 44% опрошенных на вопрос о желаемом месте проживания либо называли место, отличное от того, где они проживают сейчас, либо затруднялись с определением своей позиции, что, по мнению ученых, свидетельствует о том, что потенциал миграции и сегодня очень велик. Наиболее сильным рост запроса на миграцию является в райцентрах: если в 2003 году куда-либо переехать хотели 21% их жителей, то в 2017-м – уже 32%.