Мир устремляется вперед почти без России

Участники Всемирного экономического форума в Давосе пытаются разглядеть новые контуры глобальной экономики. Фото Reuters

На экономическом форуме в Давосе стало известно, что пока глобальный ВВП будет прибавлять 3,9% в год, российский в лучшем случае покажет ежегодный прирост на 3–3,5%. Это максимум, несмотря на дорожающую нефть. России в условиях ускоряющегося мирового роста все сложнее сохранять свои позиции. Срабатывают и внутренние ограничители. В итоге в прошлом году разрыв между увеличением российского экспорта и ростом ВВП РФ впервые с начала нулевых стал более чем десятикратным.

Уже «через пару лет» российская экономика может расти на 3–3,5% в год. О таких надеждах рассказал в среду на деловом завтраке ВТБ в рамках Всемирного экономического форума в Давосе глава Минэкономразвития Максим Орешкин.

Идентичный прогноз у главы ВТБ Андрея Костина. «Мы вошли в эру позитивного и стабильного экономического роста. Он не такой большой, как хотелось бы. В этом и следующем году рост ВВП, возможно, составит около 2%. Учитывая нашу демографическую ситуацию, я думаю, что для нас обоснованный рост будет 3–3,5%, которого мы планируем достичь в течение нескольких лет», – цитирует Костина RNS. Но базовый прогноз правительства – ежегодный рост чуть больше чем на 2% в течение 2018–2020 годов.

Скорее всего представители российской делегации рассказали инвесторам о максимуме, на который способна экономика РФ, – и то вопрос, насколько он достижим. Но даже этот максимум не дотягивает до мировых темпов роста. Как ранее уже писала «НГ», Международный валютный фонд (МВФ) ожидает, что уже в 2018-м годовой рост мирового ВВП ускорится до 3,9% (см. «НГ» от 23.01.18). А когда в 2017 году мировой ВВП увеличился, по данным МВФ, на 3,7%, рост российского ВВП не смог дотянуть даже до 2%.

При этом в российском правительстве рассчитывают на позитивную динамику нефтяных цен. В Давосе глава Минэнерго Александр Новак заявил, что нам не стоит опасаться сланцевых революций, «потому что они не решат всех проблем и не закроют всех потребностей мира в энергоресурсах». «В ближайшие 20 лет нам понадобится 20 млн барр. нефти в сутки, чтобы компенсировать выпадающую добычу, и еще 10 млн барр. в сутки, чтобы обеспечить растущие потребности. Сланцевая нефть не покроет всего растущего спроса на энергоресурсы», – пояснил министр. «Идет рост спроса на углеводороды, на нефтепродукты. Мы ожидаем его на уровне 1,5 млн барр. в сутки. Это дает нам оптимизм и позволяет говорить о том, что цены будут держаться на хорошем уровне», – рассказал также Новак.

Казалось бы, хорошая новость для России: впереди еще как минимум 20 лет глобальной нефтяной зависимости и у РФ есть надежда на приток нефтедолларов в экономику. Тем более хоть нефтяные цены и не вернулись к уровням четырехлетней давности, однако они действительно сейчас растут.

Проблема же в том, что нефтяные цены и экспорт энергоресурсов больше не помогают российской экономике ускоренно расти. Например, по данным Минфина РФ, средняя цена нефти марки Urals в 2017-м составила около 53 долл. за баррель, это примерно на 27% выше показателя 2016 года.

По статистике Федеральной таможенной службы, российский экспорт в 2017-м рос более чем на 25%, что логично. Хоть доля энергоресурсов в структуре российского экспорта сокращается, она все равно остается значимой. Так, в январе–ноябре 2017-го в структуре экспорта в страны дальнего зарубежья на топливно-энергетические товары приходилось 64,5%, а в экспорте в страны СНГ – 33,1%. Раньше эти доли могли превышать 70 и 50% соответственно.

Но, несмотря на это, ВВП РФ не смог показать в прошлом году прирост даже на 2%: экспертные оценки прошлогоднего роста колеблются в диапазоне от 1,4 до 1,8%. Нефтяная подпитка помогает России все меньше. Из данных Росстата следует, что в 2017-м впервые с начала нулевых разрыв между годовым приростом экспорта и увеличением ВВП стал более чем десятикратным. Были, конечно, годы, когда экспорт мог сокращаться, а ВВП расти; когда экспорт мог падать значительно сильнее, чем ВВП. Но если говорить именно о положительной динамике двух показателей, то обычно в РФ экспорт рос быстрее, чем ВВП в 3,5, максимум 8 раз. Но не в 14–18 раз (данные колеблются в зависимости от оценок итогов 2017-го).

Из этого следует, что нефтяная модель не может обеспечить российской экономике рост выше среднемирового: мир хоть и нуждается в энергоресурсах, но, видимо, не в тех объемах, которые смогли бы обеспечить нам бурный рост. Мировая экономика не просто ускоряется, она переходит на иной уровень развития: недаром в Давосе не первый год много говорится о четвертой промышленной революции. И хоть российские министры все чаще произносят такие слова, как «цифровизация» и «блокчейн», пока рано говорить, что Россия кроме сырья и военной техники может предложить миру что-то еще конкурентоспособное по цене и качеству.

И если Россия не сумеет встроиться в новый, более современный и сложный, ускоряющийся мир, то она окончательно превратится в отстающую страну. Ведь помимо внешних угроз в экономике РФ срабатывает множество внутренних ограничителей – от экономических до политических.

При этом, как заявил вчера в Давосе вице-премьер Аркадий Дворкович, в следующем политическом цикле – после выборов 2018 года – правительство РФ продолжит делать то, что делало последние годы. «С макроэкономической точки зрения у нас низкая инфляция, гибкие валютные курсы, валютные риски низкие. У нас растут международные резервы, – говорит он. – Теперь мы должны сконцентрироваться больше на структурных реформах бизнес-среды. Фокус будет другой, но общая стратегия прежняя».

Хотя, конечно, и в мировой экономике немало проблем. Недаром глава МВФ Кристин Лагард призывает международное сообщество не расслабляться. По ее словам, «мы должны быть воодушевлены, но не удовлетворены» глобальным ростом ВВП. Ведь проблемы социального неравенства до сих пор актуальны.

Да и если смотреть на динамику развитых экономик, то она тоже выглядит скромно, особенно на фоне Китая и Индии. Разница с Россией лишь в том, что, например, Франция, Германия или Япония, которые тоже растут далеко не на 3% в год, могут сделать ставку на высокотехнологичную продукцию. Наконец, есть среди развитых экономик и нефтяные державы, например Норвегия, сумевшие избежать сырьевого проклятия и заняться развитием высокотехнологичных отраслей, наладив выпуск в том числе такого промышленного оборудования, которое вынуждена закупать у нее Россия.

Тот факт, что, несмотря на быстрый рост нефтяных цен, российская экономика почти не ускоряется, свидетельствует о наличии в ней серьезных проблем, считают опрошенные «НГ» эксперты. «Возможно, главной из этих проблем стали пессимистичные ожидания у всех основных экономических агентов. Правительство не наращивает госзакупки, опасаясь роста бюджетного дефицита и падения нефтяных цен. Бизнес не наращивает инвестиции, опасаясь низкого спроса со стороны внутренних потребителей, а также усиления внешних санкций. Потребители слабо увеличивают свои расходы, поскольку пока еще не верят в будущий устойчивый рост доходов. Другими словами, экономике для быстрого развития нужно гораздо больше определенности, чем есть сейчас», – поясняет доцент Российского экономического университета Сергей Ермолаев.

«Поскольку темпы роста российской экономики гораздо меньше мировых, то, конечно, снижается и ее вклад в развитие мировой экономики. То, что энергоресурсов для быстрого экономического роста недостаточно, стало очевидно еще в 2011 году, когда российская экономика резко замедлилась, несмотря на высокую, но, что важно, уже не растущую цену нефти», – добавляет Ермолаев.

«Одних ископаемых ресурсов, таких как нефть, газ, уголь и металлы, нам вряд ли хватит для того, чтобы успевать за темпами развития глобальной экономики, – соглашается гендиректор «Парса Компани Групп» Павел Кожевников. – За последние пятьдесят лет экономика развитых стран прошла процесс модернизации с индустриальных моделей через постиндустриальную экономику к информационной и цифровой. Российская экономика не успевает за этим развитием».

«Мировая экономика живет будущим, имеет по-настоящему долгосрочный горизонт планирования, четкие планы по развитию технологий, которые также четко реализуются. Есть большой объем ожиданий, привлечение инвестиций в передовые разработки. В то время как у нас ситуация по-прежнему полна неопределенностей», – говорит первый вице-президент Российского клуба финансовых директоров Тамара Касьянова. Она ссылается на заявления министров, что рост ВВП РФ может ускориться до 3–3,5% «через пару лет». «А может, значит, и не ускориться. Спрос на нефть пока не будет снижаться, а что будет через 20–30 лет – об этом Россия не задумывается», – считает Касьянова.

По словам эксперта, большинству чиновников достаточно наших достижений в военно-промышленном комплексе и добыче полезных ископаемых. Конечно, правительство предпринимает какие-то действия, пытаясь внедрить новые технологии, «но речь ведь идет не обо всей стране, а об отдельных городах». Так что, по оценкам экспертов, в мировом масштабе эти усилия выглядят вторичными.