Россию толкают к фатальной зависимости от импортных энерготурбин

Доля прогрессивных энергоустановок на российских ТЭС незначительна. Фото с сайта www.gazprom.ru

На прошедшем в Санкт-Петербурге Российском международном энергетическом форуме глава «Газпром энергохолдинга» (ГЭХ) Денис Федоров, усомнившись в способности российских турбиностроителей создать адекватную замену газовым турбинам большой мощности зарубежного производства, предложил полностью локализовать в РФ оборудование американской GE или немецкой Siemens. В отрасли сомневаются в жизнеспособности этого проекта: как признал замминистра энергетики РФ Андрей Черезов, говорить о 100-процентной локализации невозможно. Машиностроители уверяют: даже если договориться о переносе производства в РФ, это займет 8-10 лет, но за это время можно создать и собственную турбину.

Эти обстоятельства диктуют необходимость значительного переноса сроков реализации программы модернизации тепловой генерации: спешка приведет к консервации зависимости от западных поставщиков на десятилетия. К такому выводу пришли отраслевые эксперты по итогам обсуждения в Госдуме развития отечественного энергетического турбиностроения.

Как отечественная теплоэнергетика попала на «крючок» западных турбиностроителей

Участники круглого стола отметили технологическую отсталость отрасли: в общем количестве тепловых электростанций доля паротурбинных установок составляет более 85%, из них только четверть рассчитана на сверхкритические параметры пара (24 МПа). Доля прогрессивных парогазовых и газотурбинных установок (ПГУ и ГТУ) составляет менее 15%, несмотря на интенсивный ввод их в последнее десятилетие, преимущественно по программе договоров о предоставлении мощности (ДПМ). Причем ввод прогрессивных энергоустановок в подавляющем большинстве случаев был основан на импортном газотурбинном оборудовании. Даже госкомпании, которые могли бы стать ключевыми заказчиками для отечественного энергомашиностроения, в ходе программы ДПМ вводили и продолжают вводить, как правило, импортные энергоблоки.

Причины просты. Строительство энергоблоков по программе ДПМ происходило в сжатые сроки, что не давало энергетикам малейшего шанса воспользоваться предложениями отечественного энергомашиностроения – для разработки отечественной линейки газовых турбин большой мощности требовалось дополнительное время. Спешка объяснялась угрозой энергодефицита, или так называемого «креста Чубайса» – графического пересечения взмывающей вверх кривой требуемой энергомощности и скользящей вниз кривой действующих мощностей. При этом параметры программы ДПМ по техническим требованиям к вводимой мощности точно соответствовали номенклатуре импортных производителей и исключали отечественное оборудование – энергоустановки таких параметров в стране отсутствовали.

Хотя все прогнозы энергодефицита оказались несостоятельными, чиновники собственными руками фактически посадили российскую электроэнергетику на «крючок» западных турбиностроителей. Из имеющихся в стране ГТУ около 64% (порядка 18 ГВт) являются импортными и только 36% (10,1 ГВт) – отечественного производства. При этом все отечественные ГТУ большой мощности произведены на основе лицензионных соглашений по лицензиям компаний Siemens (Германия) («Силовые машины») и «Машпроект» (Украина) (НПО «Сатурн»).

Это усложняет организацию сервисного обслуживания, негативно сказывается на качестве ремонтных работ и их стоимости (что особенно ощущалось в результате девальвации национальной валюты в конце 2014 года). А главное – создает масштабный риск для энергетической безопасности страны. Дело в том, что установленные в России зарубежные энергоустановки удаленно подключены к программному обеспечению заводов-изготовителей, которые в любой момент могут вмешаться в их работу вплоть до полного отключения поставок электроэнергии. Минэнерго в последние годы затратило немало сил для минимизации этой угрозы в условиях обострения санкций и геополитической обстановки в целом.

Единственно правильным и возможным шагом для выхода из сложившейся ситуации является импортозамещение – создание отечественной газовой турбины большой мощности. Это является стратегической государственной задачей уже не столько для повышения конкурентоспособности российской энергетики, сколько для энергетической безопасности страны. Однако это займет определенное время. Пока попытки создать первую в РФ газовую турбину большой мощности безрезультатны: в ходе испытаний часть ее механизмов вышла из строя. По мнению экспертов, участвовавших в обсуждении проблемы в Госдуме, на доработку потребуется еще 7-9 лет.

Российским ТЭС грозит пожизненная технологическая отсталость

Между тем в конце 2017 года Минэнерго РФ с подачи ряда генерирующих компаний стало настойчиво продвигать срочный, уже с 2018 года, запуск новой программы ДПМ для модернизации тепловой электроэнергетики. Уроки предыдущей программы ДПМ, запускавшейся в конце нулевых, чиновниками никак не усвоены – в ход пошли аргументы, вызывающие стойкое дежавю у отраслевого сообщества: тот же грядущий энергодефицит – новый «крест Чубайса», нехватка тарифных средств и т.д.

Среди аргументов прозвучал и тезис о необходимости загрузки отечественного энергетического машиностроения. Объем запросов, по оценкам энергетиков и «Системного оператора» (диспетчера энергосистемы), составляет порядка 195 паровых турбин и 39 газовых. Объем возможных инвестиций оценивается в сумму не менее 1,5 трлн руб.

Казалось бы, это действительно значительный заказ для отечественного энергомашиностроения. Но, по сути, программа сводится к проведению обычных капитальных ремонтов старых, морально и технологически отсталых паросиловых энергоблоков. Вкладывать средства предлагается в энергоблоки с низкими КПД (32-38%), загрузкой и высокими топливными затратами, значительно уступающими зарубежным газовым турбинам большой мощности с КПД около 55%. Но речи о создании в России передовых энергетических энергоблоков большой мощности при заявленных сроках запуска новой программы ДПМ никто не ведет. Да и сама постановка такой задачи в заявленных сроках невозможна – создать собственную компетенцию за один год просто нереально. А Минэнерго планирует дать старт новой программе ДПМ уже в этом году.

Срочность запуска новых ДПМ оспаривают промышленные потребители. Они приводят данные самого Минэнерго из утвержденной ведомством Схемы и программы развития ЕЭС России: согласно расчетам, энергодефицит не наблюдается на горизонте ближайших 7-10 лет. Эти данные подтверждаются фактическими результатами уже проведенных Системным оператором отборов мощности до 2021 года, свидетельствующими о значительных избытках и отсутствии дефицита мощности.

«Никакого дефицита мощности как минимум в ближайшие 8-10 лет не просматривается. Поэтому для завершения разработки отечественной газовой турбины большой мощности времени вполне достаточно. Другой вопрос – насколько она будет востребована, поскольку значительные объемы централизованной мощности все активнее замещает распределенная энергетика с использованием установок средней и малой мощности», – прокомментировал ситуацию заместитель директора Ассоциации «Сообщество потребителей энергии» Валерий Дзюбенко.

Бесперспективность предложений Минэнерго по обновлению российской генерации путем проведения стандартных капремонтов с простой заменой основного оборудования устаревших энергоблоков подтвердилась распоряжением правительства РФ №703-р от 19 апреля 2018 года, содержащим комплексный план мероприятий по повышению энергетической эффективности экономики страны. В этом стратегическом документе в части динамики удельного расхода топлива при производстве электроэнергии указанные целевые показатели плана предполагают уход от существующих в среднем 319,3 г/кВт-ч к 2025 году на минус 40 грамм, а к 2030 – на минус 63 грамма. «Эти граммы недостижимы без перехода на ГТУ-технологию, а это значит, что есть еще один сигнал о переходе к новым технологиям», – отметил директор по экономике и тепловым узлам ПАО «Т Плюс» Александр Вилесов, выступая на Российском международном энергетическом форуме.

Возникает вопрос – зачем поставщики и вторящие им зарубежные консультанты настоятельно рекомендуют российским чиновникам поспешить «закопать» средства в старые технологии и усилить отечественную технологическую отсталость в энергетическом турбиностроении, если есть возможность поставить перед собой более амбициозную задачу и наконец снять российскую электроэнергетику с «крючка» зарубежных поставщиков? Тем более, что исповедуемый Минэнерго и поставщиками подход к обновлению генерации идет вразрез с прямым указанием президента Владимира Путина о недопустимости технологического отставания, которое прозвучало в недавнем послании Федеральному собранию.

Таким образом, модернизация российской электроэнергетики уперлась в стратегическую развилку. Можно поспешить с модернизацией и повторить ошибку первой программы ДПМ, фактически обрекая страну на пожизненное технологическое отставание и зависимость от импортного энерготурбиностроения и последующего обязательного сервисного обслуживания. А можно не пороть горячку, использовать имеющееся в достатке время и избыток энергомощностей для создания собственных компетенций. И не стоит питать иллюзий по поводу скорой локализации в России зарубежных технологий – правообладатели вряд ли откажутся от высокомаржинальных технологий. Достаточно вспомнить эпопею с попыткой приобрести немецкий Opel консорциумом компаний Magna и Сбербанка еще до каких-либо антироссийских санкций – попытка с треском провалилась.

Ответ на вопрос, какой из сценариев для российской энергетики является единственно верным, очевиден.