Фантомные страхи дефолта не отпускают россиян

Двадцать лет назад за доллар просили в десять раз меньше рублей, чем сегодня. Фото Reuters

20 лет назад, 17 августа 1998 года, правительство, на тот момент возглавляемое Сергеем Кириенко, и Центробанк объявили о техническом дефолте по государственным ценным бумагам. Впервые в мировой истории государство объявило дефолт по внутреннему долгу, номинированному в национальной валюте. Эксперты не устают спорить, насколько страна усвоила уроки того кризиса, не повторится ли он опять, и почему тогда экономика «рванула», а сейчас, после кризиса образца 2015–2016 годов, топчется около нуля.

Даже спустя 20 лет свидетели того события иначе как экономической катастрофой его не называют. Виноватых в ней искали, но не нашли, стрелочников решили не назначать, ведь вина лежала на всей государственной машине, оказавшейся неготовой к резкому снижению цен на углеводороды.

Но, несмотря на апокалиптические последствия, которые предрекались стране западными экономистами после дефолта, сегодня многие аналитики уверяют, что тот кризис оказал отрезвляющее влияние, и после него экономика страны продемонстрировала впечатляющие темпы роста.

По мнению завкафедрой экономической теории Российского экономического университета Елены Устюжаниной, это было связано с повышением конкурентоспособности отечественных производителей на фоне резкого снижения курса национальной валюты (стремительно подорожавшие импортные товары заставили рынок обратиться к импортозамещению), с имеющимися резервами промышленных мощностей, оставшихся в наследство после СССР и простаивавших из-за спада производства в предыдущие годы, а также с грамотной экономической политикой нового правительства и регулятора. Впрочем, эксперт не отрицает, что помогли и цены на нефть.

«Государство, по сути, играло в экономическую «русскую рулетку» со ставкой на то, что кончится раньше, резервы или низкие цены на нефть. Но у государства не было другого выбора, поскольку доходы от экспорта тогда составляли более половины бюджета. Правительству просто не на что было больше рассчитывать», – сказал «НГ» начальник управления операций на российском фондовом рынке компании «Фридом Финанс» Георгий Ващенко.

По большому счету, экономика отошла от разрушительного действия дефолта только через пять лет. Девальвация рубля остановилась только в конце 2002 года, и за четыре с небольшим года она оказалась пятикратной. С 2003 года рубль стал укрепляться. В середине нулевых правительство начало создавать финансовую подушку безопасности на случай новых кризисов, которые не замедлили случиться в 2008 и 2015–2016 годах. И каждый год в августе эксперты гадают, а может ли произойти нечто подобное краху 1998-го.

«Главный урок из 1998 года – не набирать долгов больше, чем страна может обслуживать. Хотя сейчас у России один из самых низких уровней госдолга в мире», – сказал «НГ» член комитета Госдумы по бюджету и налогам Михаил Щапов. При этом Щапов обращает внимание, что сейчас есть колоссальный долг госкорпораций, а долг регионов в совокупности достигает 30% от их общих доходов. К этому можно добавить и огромные кредиты, которые набирает население.

«Поводов для дефолта сейчас нет. Государственный долг на низком уровне, финансовые резервы велики. Так что «фантомные дефолтные боли» необоснованы», – сказал «НГ» директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.

После 2014 года рубль девальвировался вдвое, цена нефти сейчас почти вдвое превышает заложенный в бюджет РФ таргет, и все доходы от продажи нефти по цене выше примерно 40 долл. за баррель идут на формирование той самой подушки безопасности. Что касается промышленности, то она жалуется не на нехватку мощностей, а на недостаток спроса. Однако пока выход из кризиса 2015–2016 годов не сопровождается заметным ростом экономики, и прогнозы на ближайшие годы также не сулят высоких темпов.

«Кризис 1998 года и нынешний различаются принципиально. В прошлый раз мы столкнулись с классическим кризисом, спровоцированным целым рядом пусть и весомых экономическо-финансовых причин, но имеющих относительно временный и быстро купируемый характер. Сейчас страна находится в ситуации затяжной стагнации, вызванной системными перекосами в экономике, – сказал «НГ» аналитик компании «ФИНАМ» Алексей Коренев. – Мы не смогли уйти от модели, ориентированной на экспорт ресурсов, что привело к существенному застою в отраслях промышленности с высоким уровнем добавленной стоимости. Страна прожигала деньги, получаемые от продажи ресурсов, а утрата значительного промышленного потенциала делает выход страны из затянувшейся стагнации весьма затруднительным делом – у нас просто нет точек роста, которые могли бы вытащить экономику из ямы, в которой она оказалась».

По мнению Коренева, в начале нулевых, когда поток нефтедолларов в страну позволил существенно увеличить розничное потребление и сформировать определенные дополнительные ресурсы, у руководства страны появился выбор, по какому из двух направлений развиваться дальше. «Первый вариант предполагал направление дополнительных ресурсов, появившихся у государства, на глубокое реформирование экономики. Это могло принести свои плоды в весьма неблизком будущем в виде формирования современной, высокотехнологичной и конкурентоспособной промышленности, которая в дальнейшем уже могла развиваться самостоятельно по нормальным рыночным законам», – говорит Коренев.

Второй вариант, по его словам, предусматривал фактическую консервацию любых реформ в пользу развития социального блока. 

«Подобная модель государства, как ни странно, весьма стабильна при условии постоянного притока ресурсов, позволяющих поддерживать социальную сферу в относительном благополучии, о чем свидетельствует масса мировых примеров. Эта же модель снижает чувствительность экономики страны к внешним воздействиям, как позитивным, так и негативным. Но именно эта модель делает экономику крайне негибкой и малоприспособленной к фактическим реформам, которые чаще останавливаются на этапе декларирования целей, но редко приводят к фактическим результатам», – говорит Коренев.

«Мы исчерпали так называемый «восстановительный рост», а условий для интенсивного роста не создали, – сказал «НГ» доцент Академии при президенте (РАНХиГС) Сергей Хестанов. – Цена на нефть в абсолютных цифрах сейчас немаленькая, это правда. Но она не демонстрирует такой тенденции к росту, какая была в 1999–2008 годах. Поэтому и рост экономики России достаточно вялый. Более того, с точки зрения большинства параметров мы повторяем не 1998 год, а так называемую эпоху застоя. Сейчас, если проводить исторические параллели, то мы находимся где-то около 1984 года».