Елена Крапчатова Попытка министра финансов России Антона Силуанова отчитаться о росте ненефтегазовых доходов вызвала вопросы экспертов. Как считает доцент Финансового университета при правительстве России Леонид Крутаков, заявления чиновника на предновогоднем брифинге демонстрируют: ведомство игнорирует, что в своих расчетах совершает систематическую ошибку отбора, так называемую ошибку выжившего, при которой внимание концентрируется на одной группе данных в ущерб другой. Министерство игнорирует вклад в формирование бюджета нефтяной отрасли, облагая ее при этом повышенными налогами.
Из заявлений Антона Силуанова представители СМИ отметили наиболее горячее и простое: по доходам и по расходам у РФ показатели оказались выше, чем планировалось, причем рост достигнут главным образом за счет ненефтегазовых доходов (на 3,1 трлн руб), а нефтегаза в плане – как и было (8,9 трлн руб.) «Смысл тезиса простой. Заключается он в том, что и доходы, и расходы федерального бюджета России в 2023 году превысили плановые, что хорошо. Произошло это за счет роста ненефтегазовых доходов, что еще лучше. Нефтегазовые доходы, по словам министра, остались на прежнем уровне (на уровне плана). Они, конечно, могут вырасти, но незначительно, максимум до 9 трлн руб., что еще больше подчеркивает рост ненефтегазовых доходов» - отмечает Крутаков в колонке в газете «Ведомости».
По его словам, можно понять и министра, и журналистов. Первый учитывает поставленную президентом задачу по достижению технологического суверенитета и расширению контура внутреннего производства РФ, демонстрируя «слезание с нефтяной иглы». Представители медиа также интересует только это направление, глубже они и не пытаются смотреть.
Незамеченный вклад важнейшей отрасли
Но дело в том, что если обратить более пристальное внимание на заявления министра и озвученные им цифры, можно заметить странности. По словам Крутакова, подсчеты главы Минфина демонстрируют, что ведомство совершает систематическую ошибку отбора или «ошибку выжившего». Это явление происходит, когда при концентрации внимания на одной группе данных - «выжившие», другая группа - «погибшие» – оказывается незамеченной. В итоге создается искаженная картина действительности, что весьма опасно, поскольку способно привести к принятию неверных управленческих решений.
«Даже если «нефтегазовые» поступления в бюджет вырастут всего (коннотация Силуанова) до 9 трлн руб. (по прогнозам отраслевых экспертов, цифра будет выше), это составит 34,44% от планируемого Минфином общего объема налоговых поступлений за 2023 г. (26,13 трлн руб.). А при росте доходов бюджета до 29,23 трлн руб. вклад «нефтегаза» составит 30,79%, - обращает внимание Крутаков. - Именно нефтяная отрасль (шире - энергетика) создает базу, основу для роста экономики. Любой экономики, даже транзакционной и цифровой. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на рост добычи нефти и газа в Америке, которая отчаянно «лезет на нефтяную иглу». Дело в том, что именно энергетика создает первичную стоимость, на которой строится вся мировая цепочка производства прибавочной стоимости».
По словам эксперта, ведомство почему-то не учитывает, что нефтяная отрасль формирует стартовые доходы бюджета, являющиеся источником роста государственного заказа для обрабатывающей промышленности. А организация импортозамещения в «нефтегазовой» отрасли позволяет создавать новые производства и рабочие места. Таким образом, крупные проекты, выполняемые в нефтяной отрасли, сдают возможность создавать прирост ненефтегазовых доходов в 3,1 трлн руб., про который сообщает глава Минфина. «Силуанова понять можно (тут без иронии). Скоро выборы. Новый состав кабинета министров. Необходимо показать свою эффективность и исполнительскую дисциплину. СМИ понять еще легче. Они заточены на базовый интерес, функционально сориентированы на приоритеты», - отмечает Крутаков.
Однако, по его словам, при всем этом ведомственные интересы не должны ставиться выше интересов России, а статистику недопустимо формировать под ожидаемый результат. Ведь статистические данные нужны не только для подведения результатов, но и для того, чтобы принимать решения на будущее, вырабатывать очередные шаги для развития, стратегирования.
Странный коктейль Минфина
По словам Крутакова, типичной «ошибкой выжившего» стало смешивание Минфином нефтяной и газовой отрасли в условный «нефтегаз». «Нефть и газ абсолютно разные отрасли, с разным налогообложением и разным уровнем «выполнения плана по доходам», - констатирует эксперт, обращая внимание на цифры, в которых есть одна хитрость. «В «налоговые планы» Минфина не попали 550 млрд руб. НДПИ на ПАО «Газпром», решение об изъятии которых было принято после утверждения параметров бюджета. С учетом «хитрости» ожидаемые (не плановые) газовые сборы в этом году составят 2,2 трлн руб., или 68% от плана, что на 1 трлн руб. ниже запланированных 3,251 трлн руб.», - отмечает Крутаков. По его словам, нефтяные доходы, наоборот, способны достичь 6,8 трлн руб. (в плане - 6,238 трлн), а это в примерно в 3 раза больше газовых налогов. А если общие расчеты Минфина о «нефтегазовых» поступлениях в бюджет будут превышать план и достигнут 9 трлн руб., то получится, что и налоговый прирост в целом и триллион «газовых недоимок» окажется перекрыт за счет непропорционального роста нефтяных налогов.
Крутаков напоминает, что некоторое время назад Министерство финансов жаловалось на огромное падение нефтегазовых налогов. Сообщалось о 16-летнем налоговом антирекорде, сумма оказалась на 22% ниже плановой и это вызвало большой медиаэффект. Причем, громкая новость обсуждалась накануне голосования в Государственной думе по проекту бюджета на 2024 год, в котором Минфин заложил тридцатипроцентное (2,6 трлн руб.) повышение налогового бремени на «нефтегазовую» (а в действительности, на нефтяную) отрасль по отношению к 2023 году, до 11,5 трлн руб. И депутаты, видимо, с учетом медийного скандала, проголосовали за этот бюджет в трех чтениях.
Однако теперь министр, не вспоминая про недавний «нефтегазовый» скандал, деликатно сообщает о перевыполнении плана по этой налоговой статье, отмечая при этом рост ненефтегазовых налогов на 3,1 трлн руб. и говорит при этом об общем росте доходов казны.
Риски для государства
Если согласно ведомственной логике Силуанова можно похвалить, то с точки зрения интересов государства тут возникают риски. «Нефтяная отрасль де-факто является опорным хребтом экономики страны и главным союзником Минфина в реализации бюджетной политики, - отмечает Крутаков. - При этом словесные интервенции в адрес нефтянки дезавуируют ее устойчивое положение, снижают капитализацию (потенциал всей страны). Рынок очень внимательно относится к инвективам финансового ведомства, и трудно поверить, что в министерстве этого не понимают». Эксперт констатирует, что в этой статистической игре возник еще один логический провал, создающий ошибочные посылы для принятия стратегических решений.
Проблема в том, что в «нефтегазовую» статью Министерство финансов включило лишь прямые отчисления в федеральный бюджет (НДПИ, НДД и экспортные пошлины), оставив без учета дивиденды, налог на прибыль, налог на имущество и земельный налог, уплачиваемые предприятиями нефтяной отрасли. Кроме того, статистикой Минфина не учтены НДФЛ и страховые взносы, выплачиваемые сотрудниками нефтяной отрасли.
При этом в нынешнем году, согласно статистике Федеральной налоговой службы, нефтяные компании дополнительно к прямым отчислениям обеспечили поступление в бюджетную систему Росси еще 3 трлн руб. «А это региональные программы роста и социальные выплаты, которые входят в статистику роста ненефтяных налогов. И эти эффекты Минфин тоже не учитывает в своей статистике», - обращает внимание Крутаков.
Эксперт отмечает, Минфин в целом со своей задачей справляется и с формальной точки зрения его можно похвалить: бюджет сходится, графы бьются, социальные обязательства выполняются, оборонный заказ обеспечивается.
Тем не менее, как считает Крутаков, нужно вести речь не о «нефтегазовых» и ненефтегазовых налогах, а о том, что нужно менять подходы в финансовой политике страны: следует переходить от бюджетной логики к инвестиционной. «Это не технический вопрос, а проблема штампов и логических матриц, сложившихся в головах многих руководителей в досанкционные годы. Проблема не организационная, а когнитивная, - пишет Крутаков. - Как пример можно привести не облагаемую налогом сверхприбыль (прогноз в 3,5 трлн руб.) банковского сектора России. Банки являются институциональной средой (сервисная инфраструктура) экономики и бизнеса. Главный банковский показатель – не рост прибыли, а рост объемов кредитования. Оборотная сторона банковской прибыли – это отвлечение инвестиционного ресурса из экономики страны, то есть значительное снижение тех самых ненефтегазовых поступлений в бюджет».
Эксперт говорит, что в отличие от нефтяной отрасли, где уровень фискальных изъятий зависит от рыночных индикаторов (цены на нефть, курс рубля), единственным фискальным платежом банков является налог на прибыль. При этом этот налог в банковской сфере минимален (всего 29%), в три раза ниже, чем в нефтяной отрасли, где с учетом тарифов и процентов по банковским кредитам составляет более 90%. То есть получается, что сейчас проводится прямое изъятие средств из реального сектора экономики страны в пользу бутафорских программ роста банковской сферы.
Также примером «штампов прошлого» Крутаков считает неадекватные издержки бюджета РФ на обслуживание долга. По мнению эксперта, причина этого - запредельный уровень процентных ставок, установленных Центробанком, что и приводит к рекордным затратам на обслуживание государственного долга. Напомним, в 2023 году Минфин направит на эти цели рекордные 1,7 трлн руб., что на 200 млрд руб. больше изначально заложенной суммы и составляет 5,8 % от общего объема госрасходов. «Политика привлечения средств Минфином вызывает вопросы, - уверен Крутаков. - После запредельного повышения ключевой ставки Центробанком Минфин перешел на привлечение средств под фиксированный процент (последние аукционы по размещению ОФЗ под 12% на 15 лет). Зафиксировав процент по ОФЗ, ведомство тем самым зафиксировало на 15 лет отток средств из экономики страны. При снижении ключевой ставки ЦБ процент по ОФЗ будет оставаться неизменным».
Системная ошибка, а не сбой в программе
Эксперт считает, что речь можно вести не о неких сбоях в программе, а о системных ошибках в финансовой политике. «Минфин «режет» налогами в первую очередь нефтяную отрасль, которая и создает основные эффекты роста экономики страны, - констатирует Крутаков. - Как уже отмечалось выше, согласно принятому Госдумой закону о бюджете на 2024 год сборы с «нефтегаза» вырастут на 30%, или на 2,6 трлн руб., по отношению к 2023 году».
Важно также обратить внимание на то, что из планируемого налогового прироста в 2,6 трлн руб. более 1,3 трлн (больше 50%) планируется получить, согласно расчетам Министерства финансов, в результате изменения налогового режима, то есть по сути за счет роста налоговой нагрузки. И более 90% этого повышения ляжет именно на нефтяную (то есть не на «нефтегазовую») отрасль. «Вот такая логика получается. И такая финансовая политика. Принципиальным здесь является тот факт, что в результате мы стратегию экономического роста страны подчиняем фискальной конъюнктуре. Цели не вытекают из анализа фискальной ситуации в стране, они формируются политическими вызовами. А финансовая политика должна обеспечивать расширение возможностей страны, а не ограничивать их бюджетной статьей», - отмечает Крутаков.
комментарии(0)