Михаил Сергеев
Глава думского бюджетного комитета Андрей Макаров считает повышение ключевой ставки ЦБ естественной реакцией регулятора. Фото с сайта www.duma.gov.ru
Депутаты Госдумы решили не нарушать процесс подготовки нового бюджета и проголосовали во вторник за принятие к сведению основных направлений денежно-кредитной политики, которые представляла глава Центробанка Эльвира Набиуллина. Ровно год назад она убеждала парламентариев, что к концу 2024 года инфляция, по прогнозу ЦБ, вернется к уровню в 4%. И в ноябре 2024 года руководство ЦБ снова приводит в защиту своей политики сверхвысоких ставок все более спорные и сомнительные аргументы, которые вызывают много вопросов у депутатов и независимых экономистов.
В выступлении Эльвиры Набиуллиной на пленарном заседании Государственной думы РФ 19 ноября 2024 года можно найти множество странных утверждений, которые ставят под сомнение обоснованность курса на повышение ключевой ставки ЦБ.
«Инфляция остается высокой уже четвертый год подряд», – утверждает председатель ЦБ, хотя в действительности это совсем не так. В середине прошлого года инфляция несколько месяцев подряд держалась ниже целевого ориентира ЦБ в 4%. Так, например, в апреле прошлого года годовая инфляция составляла, по данным самого Центробанка, всего 2,31%.
Не менее «размашистая» аргументация звучала и при обосновании почти трехкратного повышения ключевой ставки с лета прошлого года. «Если бы мы оставили ставку на том уровне, какой она была до середины прошлого года, напомню, это 7,5%, то инфляция была бы уже давно не просто двузначной, а вполне могла достичь и 20%, и 30%, а вполне возможно, что и больше», – сообщила депутатам Набиуллина. Но такой разброс на десятки процентов говорит о том, что никаких точных прогнозов и просчетов вариантов в ЦБ скорее всего просто не делают. Аргументация на уровне «20–30%, а возможно, и больше» допустима в быту для рядовых граждан, но никак не для ответственных руководителей, которые должны опираться на более точные расчеты. И не случайно многие сегодня вспоминают обещания руководства ЦБ, которые зафиксированы в протоколах прошлогоднего мероприятия по согласованию таких же основных направлений денежно-кредитной политики: «Базовый сценарий построен на наиболее вероятных с точки зрения ЦБ предпосылках развития экономической ситуации в России и в мире. Согласно ему, к концу 2024 года инфляция, по прогнозу ЦБ, вернется к уровню в 4%».
Весьма спорным выглядит и утверждение председателя ЦБ о том, что «повышение регулируемых тарифов – это прямое следствие высокой инфляции». На самом деле чиновники запланировали повышать все тарифы в РФ с полуторократным превышением инфляции. Объясняя такой рост цен необходимостью формирования «дополнительной выручки под реализацию инвестиционных программ и проектов по модернизации коммунальной инфраструктуры (дополнительно 1,5 % к выручке ежегодно)». Ссылки на инфляцию в обосновании повышения тарифов, разумеется, присутствуют, но скорее в качестве формальности. Ведь не секрет, что рост монопольных тарифов определяется политическими решениями и давлением лоббистских групп. В некоторые годы повышение тарифов отменяется вовсе. А в некоторые годы оно идет опережающими темпами. И прошлогодние сводки Росстата по инфляции здесь явно не играют определяющей роли.
«Главная цель денежно-кредитной политики – это поддержание ценовой стабильности, предсказуемых экономических условий, а значит, и инвестиционной активности. Низкая и стабильная инфляция – это необходимые условия для развития экономики и, значит, защиты покупательной способности наших граждан», – подчеркнул министр финансов Антон Силуанов. Кредит и бюджет – это два канала создания денег в экономике, и они неразрывно связаны между собой, подчеркнул министр. «Поэтому мы находимся с Центральным банком в полном взаимодействии как при формировании бюджета, так и основных направлений денежно-кредитной политики», – добавил Силуанов.
В борьбе с инфляцией важно дополнять монетарные методы немонетарными, сказал министр экономического развития Максим Решетников. К последним он отнес методы таможенного тарифного регулирования. «Чтобы преодолеть локальные дефициты на отдельных рынках, мы расширяем импорт, расширяем квоты, снижаем пошлины», – сообщил Решетников.
Сегодня главная задача – это скоординированные действия всех структур, «потому что инфляция – это налог на бедных». В этой ситуации повышение ключевой ставки ЦБ – это естественная реакция, заявил глава думского бюджетного комитета Андрей Макаров.
Между тем искусственное подавление экономической активности может вернуть Россию в 90-е годы, когда спад производства сопровождался быстрым ростом цен. Такое сочетание инфляции со стагнацией производства принято называть «стагфляцией». И об этой угрозе говорят независимые экономисты (см. «НГ» от 13.11.24).
Однако Набиуллина заявила, что не видит рисков стагфляции в РФ при «обоснованной денежно-кредитной политике» (ДКП) По ее словам, стагфляцию в экономике обычно вызывает мягкая денежно-кредитная политика, в России рисков возникновения стагфляции нет при проведении обоснованной ДКП. «Опыт других стран, которые проходили через стагфляцию, – это результат необоснованно мягкой денежно-кредитной политики, когда ее надо ужесточать», – прокомментировала Набиуллина причины возникновения стагфляции. «Как оценивать риск стагфляции в РФ? На мой взгляд, у нас этого риска нет, если мы будем проводить своевременную, обоснованную ДКП, которая снимает эти риски. Мы эту политику как раз и проводим», – сказала Набиуллина.
«Дискуссия вокруг денежно-кредитной политики сейчас часто сводится к дилемме: или решение задач по развитию экономики, или снижение инфляции. Мое глубокое убеждение – такой дилеммы нет и делать такой тяжелый выбор нам не придется», – заявила Эльвира Набиуллина. По ее словам, в этом году активный рост продолжается, он неравномерен по отраслям, но он продолжается в большинстве отраслей.
«На наших встречах депутаты, напротив, часто называли дорогой кредит главным барьером для развития бизнеса. В том числе приводя конкретные примеры, где это действительно так. Но мы не можем на отдельных примерах принимать системные решения в макроэкономической политике. Наши инструменты воздействуют на всю экономику, на все предприятия сразу. Мы работаем на основе данных, которые позволяют судить именно об общей картине экономической ситуации», – пояснила председатель ЦБ.
