Навальный не заработал политических очков

Фото Gettyimages

В Москве и других городах России 28 января прошли акции оппозиции, инициированные Алексеем Навальным. Сам он был задержан, когда шел по Тверской улице к Пушкинской площади. Власти и оппозиция, конечно, рассказывают о той же столичной акции по-разному. «В Москве, – сообщает сайт Навального, – люди массово вышли на Тверскую улицу и больше трех часов мирно гуляли по городу с плакатами и лозунгами». Власти всё видели несколько по-другому: около тысячи человек вышли на несанкционированную акцию и прошли по городу в сопровождении ОМОНа, периодически мешая движению на разных улицах. Провокаций, столкновений и задержаний не было, если не считать Навального и его соратников. Но и их, как выяснилось впоследствии, в воскресенье выпустили без составления протоколов.

Задержания были, например, в Уфе и Волгограде. Однако Москва – своего рода витрина политической жизни, и здесь подход властей к акциям оппозиции изменился. Достаточно вспомнить, что в марте прошлого года во время антикоррупционного шествия были сотни задержанных. Теперь же оказалось, что бросать людей в автозаки, везти в отделения, составлять протоколы – лишние и политически бессмысленные, даже вредные телодвижения. Достаточно, чтобы у протестующих было полицейское сопровождение, чтобы их постоянно и громко оповещали, что акция не согласована, и призывали разойтись. В итоге участники акции сделали круг и действительно разошлись. Никто не пострадал.

Если это проявление действительной эволюции отношения власти к акциям оппозиции, а не временное решение – до выборов или до чемпионата мира по футболу, – то логичными были бы и дальнейшие шаги. Например, можно вообще не задерживать Алексея Навального. А затем и санкционировать протестные акции. Если люди ничего не крушат, не дерутся с полицией, не рвутся свергать власть, то почему нет? В конце концов Навальный осенью собирал разрешенные митинги в разных городах и все прошло спокойно.

Впрочем, вряд ли власть пойдет на дальнейшие послабления. Это противоречило бы ее политической логике. Согласно этой логике, если акция не разрешена, то ее рядовых участников можно не трогать, но инициаторов и организаторов задержать нужно обязательно. Иначе власть кажется слабой и непоследовательной. Разрешать акции в центре города тоже нежелательно. Логика власти, вполне четко обозначенная во время третьего срока Владимира Путина, заключается в том, что несистемные оппозиционные процессы должны выглядеть маргинальными. Если участие в выборах, то мизерный процент голосов. Если акции протеста, то на городских окраинах. А если все-таки в центре, то без санкции властей и в окружении полиции. В таком режиме акции не привлекают дополнительных участников.

Шесть лет назад шествия и митинги можно было считать относительно эффективными акциями протеста. На волне протестов 2011–2012 годов и вплоть до майских инцидентов на Болотной площади власти были вынуждены разрешать акции. В СМИ шла борьба за их интерпретацию, ГУВД и оппозиционные журналисты по-разному считали количество участников. Это была волна, которую оседлал, а во многом и поднял Алексей Навальный.

Однако сейчас ему уже сложно сделать политический капитал на митингах и шествиях. Власть добилась того, что к акциям оппозиции вернулся маргинальный имидж, они перестали быть массовыми. Чтобы добиться массовости, прорваться в широкое информационное поле со своей интерпретацией, Навальному важно предложить неожиданную, конфликтную и популярную повестку. Бойкот мартовских выборов такой повесткой не является. «Забастовка избирателей» – это слоган, который не объединяет даже критиков власти. По Москве и другим городам 28 января могли пройти сотни и даже тысячи оппозиционно настроенных людей, но Навальный вряд ли заработал на этом политические очки.