Навальный и Собчак как две политически токсичные фигуры

Коллаж НГ-Online

Алексей Навальный вновь, как до и во время президентских выборов, отказался объединять силы с Ксенией Собчак. Навальный обвинил Собчак в том, что она «карикатурный либеральный кандидат», полностью встроена в «лживую фальсифицирующую схему» власти, не может предъявить никаких реальных дел, в то время как соратники основателя Фонда борьбы с коррупцией «постоянно сидят под арестом».

Кто из оппозиционеров на минувших выборах больше подыграл власти – спорный вопрос. Может быть, Собчак, согласившись действовать по заданным правилам. Может быть, Навальный, призвавший протестный электорат сидеть дома и тем самым сработавший на повышение процента голосов, отданных за Владимира Путина. Суть в том, что российская оппозиция, пройдя еще один политико-электоральный цикл, пришла к привычному главному вопросу и привычной поляризации: встраиваться в систему или противопоставить себя ей и ждать, пока она рухнет. Меняются лишь фигуры и их позиции. Сегодня Навальный готов стать частью системы и соглашается принять подписи муниципальных депутатов от «Единой России», а завтра считает, что любой компромисс с ней чуть ли не преступен.

Навальный – токсичная фигура для власти. В ближайшие шесть лет он едва ли будет допущен до электорального процесса. Он это прекрасно понимает, отсюда радикализация его риторики. Навальный уходит в, назовем ее так, оппозицию отложенного действия, которая исходит из того, что система со временем развалится, а все, кто так или иначе был к ней причастен, дискредитируют себя вместе с властью. Собчак, пытаясь вновь и вновь предложить Навальному сотрудничество, вряд ли всерьез на него рассчитывает. Скорее она работает на весь протестный электорат и ее задача – максимально вывести его из тени, перевести в систему. Она понимает, что Навальный в этих кругах популярен.

В то же время Собчак – токсичная фигура для широких кругов избирателей. У нее очень высокий антирейтинг. За нее не голосует электорат Путина, ее не поддерживают и те, кто симпатизирует Навальному, следует его тактическим схемам и интерпретациям происходящего. В этом плане она очень удобна власти, что вовсе не значит, что Собчак в этой игре не может преследовать свой интерес, а он, в свою очередь, не может совпадать с интересами либеральной части общества.

Тактическая задача либералов внутри системы с годами не меняется. Это создание стабильной партии, которая имела бы парламентские перспективы. Попытка Михаила Прохорова образовать такую структуру провалилась. Сейчас по его пути, похоже, идут Собчак и Дмитрий Гудков. Можно также говорить и о периодически возникающем интересе власти к созданию системной либеральной партии. Но путем разделения «Единой России» власть идти не рискует, а проекты вроде прохоровских в какой-то момент начинают казаться ей ненадежными.

Логика политических проектов вроде партий Прохорова и Гудкова–Собчак понятна. Она сводится к тому, что система демонстрирует свою жизнеспособность. Большинство голосует за действующую власть. При этом проблемы, которые волнуют либеральный электорат – причем как его «правозащитную», так и предпринимательскую часть, – актуальны, их решение нельзя отложить на неопределенный срок. Поэтому важно здесь и сейчас влиять на повестку власти. 

Перспективы проекта Гудкова и Собчак во многом зависят от воли власти. Она должна перенаправить часть своего электората на его поддержку. До сих пор власть так не поступала. Между тем реальные дела, которые Собчак могла бы предъявить Навальному и его группам поддержки, – это конкретные факты влияния на решения власти. Без них она будет проигрывать спор с несистемной оппозицией за протестный электорат.