Боги все прощают ради сильного государства

Фото Kevin Frayer/Getty Images

Пока весь мир философствует о постсекулярной эпохе, официальный Пекин выстраивает взаимоотношения религий и государства в классическом стиле развитого социализма. Власти Поднебесной последовательно реализуют курс на «китаизацию» религиозной сферы, приводя духовные организации к общему знаменателю патриотизма и попутно ограничивая их свободу.

Последним по времени действием в этом направлении стал запрет на продажу Библии в интернет-магазинах страны. В то же время памятники более традиционных для Китая вероучений, таких как буддизм и даосизм, все еще доступны на книготорговых сайтах. Ранее пресс-служба Госсовета выпустила коммюнике «Политика и практика Китая в области защиты свободы вероисповедания», в котором говорится: «Правительство Китая решительно выступает против того, чтобы иностранные организации и отдельные лица использовали религию и религиозные учения для совершения действий, которые нарушают законы, правила и политические нормы КНР, для попытки контролировать китайские религиозные организации, для вмешательства в религиозные дела Китая, вплоть до попыток подрыва существующего политического режима и социалистического строя». Все эти нововведения происходят во исполнение решений съезда Коммунистической партии Китая (КПК), который состоялся в октябре 2017 года. Тогда был официально заявлен запрет членам партии «искать ценности в религии».

Хотя стилистика сообщений из Пекина напоминает не такое уж давнее прошлое нашей страны, которое в Русской православной церкви называют не иначе как эпохой гонений безбожного государства на веру, антиклерикальные тенденции у восточного соседа не вызывают никаких нареканий российского духовенства. Наоборот, сообщения о контактах РПЦ с властями Китая исполнены почтения и уважения к позиции Пекина. Так, официальный сайт Московского патриархата со сдержанным оптимизмом описывает очередное заседание российско-китайской рабочей группы по контактам и сотрудничеству в религиозной сфере. При этом не указывается, достигнут ли прогресс в создании на территории Китая полноценной православной религиозной организации, говорится лишь о переговорах по подготовке китайских священников в российских семинариях. Список чиновников с китайской стороны и стилистика сообщения возвращают нас во времена Совета по делам религий СССР.

Вместе с представителями РПЦ в совещании участвовали делегаты Совета муфтиев России, которые, кажется, ни словом не обмолвились ни о «лагерях перевоспитания» для уйгуров и мусульман-хуэй, ни о запрете на имя Мухаммед в Китае, о чем активно пишет западная пресса.

Зато все это время продолжаются обличения «безбожного» Запада. Например, уже после октябрьского съезда КПК патриарх Кирилл объявил о начале… апокалипсиса. «То, что мы сегодня видим в западных странах, куда страшнее, чем то, что происходило с религией в СССР, – сказал глава РПЦ представителям Церкви Англии. – Происходит атеизация. Бог изгоняется из человеческой жизни. Игнорируется божественный закон. Особенно разрушительным является то, что это игнорирование облекается в форму государственного закона». Русское духовенство больше смущает то, что из школ Европы удаляют христианскую символику, чем открытый демонтаж полутора тысяч крестов с храмов в Поднебесной с 2014 по 2016 год.

Глубокое неприятие отечественного духовенства вызывает ситуация конкуренции мировоззрений, а искреннее сочувствие – сокращение прав человека во имя государственной целесообразности. Когда свобода вероисповедания ограничивается ради сильной власти и государственного суверенитета – это принимается верующими как уважительная причина для самоограничения. Подобная модель взаимоотношений церкви и государства предстает как эталонная для российской политической культуры.