О перезагрузке непарламентской оппозиции

Фото с официальной страницы партии "Яблоко" в Facedook

В Санкт-Петербурге к муниципальным выборам 2019 года, судя по всему, запустят сразу два проекта под названием «Объединенные демократы». Один принадлежит партии «Яблоко», и руководить им будет Максим Кац. Второй уже запущен Дмитрием Гудковым и Андреем Пивоваровым из «Открытой России». Кац добивается того, чтобы «Открытая Россия» не использовала бренд, принадлежащий «Яблоку» и уже опробованный в Москве.

Кац считает, что «Яблоко» – партия, узнаваемая в Петербурге, поэтому никакой другой зонтичной структуры для демократов создавать не нужно. С Партией роста и «Справедливой Россией», представители которых проявили интерес к проекту Гудкова и Пивоварова, он сотрудничать не хочет, уличая их в поддержке политики Владимира Путина.

У самого Максима Каца есть опыт работы муниципальным депутатом в Москве. При этом он неоднократно подчеркивал, что оппозиционный мундеп должен ориентироваться на общеполитический контекст, выступать против власти, участвовать на местном и региональном уровне в создании костяка партии, которая сможет изменить сложившуюся систему. На практике это приводит к дроблению оппозиции, ее разделению на тех, кто якобы знает, как прийти к власти, и на тех, кто якобы не знает.

Дробление давно стало отличительной чертой непарламентской оппозиции. Вопрос лишь в том, успеет ли она хотя бы ненадолго тактически скоординироваться или рассорится раньше. В Санкт-Петербурге действует второй вариант, и вероятную неудачу на выборах каждый деятель может впоследствии объяснить тем, что «его не послушали».

Планируя свое участие в муниципальных и региональных выборах, оппозиция часто берется за проблему не с того конца. Она отталкивается от федерального контекста. Выборы любого уровня рассматриваются как шаг к «смене режима». Муниципальная кампания важна в первую очередь как инструмент допуска оппозиционных кандидатов на выборы губернатора. Региональные и городские заксобрания, посты мэров и губернаторов – все это нужно для того, чтобы застолбить, запустить, раскрутить федеральный политический проект. Никакой общей стратегии при этом нет. Внутренние конфликты возникают на каждом шагу, поскольку все считают, что именно они знают, как развить промежуточный, тактический успех, если он случается.

Поражения на выборах разного уровня не убеждают оппозицию в том, что антипутинская повестка сама по себе не помогает набрать критическую массу голосов. Несогласные исходят из того, что большинство осознанно или бессознательно устало от власти, поэтому достаточно дать народу правильный сигнал, например, через телевидение, и тогда все переменится. Ожидание того, что это вот-вот произойдет, превращает оппозицию из политического сообщества в апокалиптическое.

Другой подход, впрочем, возможен. Российская политическая система однобока, в ней доминирует одна политическая сила, допускающая присутствие еще нескольких партий со схожей лево-популистской идеологией. Общество же гораздо сложнее этой структуры. В нем легко выделить группы, чьи интересы не представлены во власти. Можно найти и общие интересы, не получившие пока достаточного политического отражения. Проблемы бизнеса. Экология, в том числе и утилизация мусора. Свобода Интернета. Конкретных тем, которые действительно волнуют граждан, достаточно.

Несистемная оппозиция предлагает конкретным гражданам с конкретными заботами объединиться и раствориться в борьбе за светлое будущее без нынешней власти – и тогда все проблемы будут решаться. Такая тактика не принесла ей пока никакого успеха. Вместо этого оппозиция могла бы сосредоточиться на идее представительства. В этом случае ее участие в политике обрело бы конкретное измерение, а поиск правильных зонтичных структур отошел бы на второй план.