Отечественная наука осталась с НОЦем

На фото выступление министра науки и высшего образования Михаила Котюкова в Совете Федерации 22 апреля 2019 года. Фото сайта minobrnauki.gov.ru

Правительство России приняло постановление о мерах поддержки научно-образовательных центров (НОЦ) мирового уровня. Документ подписал премьер Дмитрий Медведев. Таковых центров будет создано 15 до 2021 года включительно. В нынешнем году без конкурса создаются НОЦы в Пермском крае, Тюменской, Белгородской, Кемеровской и Нижегородской областях. Им будут выделены гранты. НОЦы рассматриваются фактически как основная форма реализации национального проекта «Наука».

События последних дней – заседание Совета по стратегическому развитию и национальным проектам под председательством Владимира Путина – показали, что начинают сбываться прогнозы пессимистов относительно программы нацпроектов вообще и нацпроекта «Наука» в частности. Лишь 11% регионов полагают возможным достижение задач, указанных в нацпроектах.

Впрочем, удивляться следовало бы не столько этому, сколько тому, что фактический провал идеи обнаружился так быстро. Ведь еще в октябре прошлого года министр науки и высшего образования Михаил Котюков заявлял, что с нацпроектом «Наука» все идет по плану: целевые показатели почти согласованы, с начала 2019 года пойдет финансирование...  А спустя восемь месяцев оказывается, что еще и паспорта нацпроектов фактически в стадии корректировки. Не говоря уже о рабочей – юридической и финансовой – документации среднего и нижнего уровня. Но при этом все действительно идет по плану…

«За последнее время российскими исследователями подготовлено вдвое больше публикаций, напечатанных в международных базах и научных журналах», – заметил Михаил Котюков на правительственном часе в Совете Федерации 22 апреля.

Однако ни в паспорте нацпроекта «Наука», ни в выступлениях представителей правительства – нигде не говорится, с каким именно «мировым уровнем» будут сравниваться отечественные НОЦы – Стэнфордским индустриальным парком (Кремниевая долина, США); Институтом имени Джона Адамса (JAI) в Англии или Центром инноваций MINATEC (Гренобль, Франция). У нас с этим проще. «Позиция заключается в том, что нам все-таки нужно достичь каких-то результатов, полностью развернуть работу и тогда уже оценивать, насколько те пропорции финансирования, которые выработаны и утверждены, достигают целей национальных проектов и национальных целей или же, наоборот, из не достигают», – заявляет председатель правительства Дмитрий Медведев.

Правда, министр науки выдает более конкретные ориентировки: дополнительно – 70 тыс. научных статей и 25 тыс. патентов ежегодно; 35 тыс. молодых исследователей, причем их доля должна составить более 50%. Можно было бы, конечно, поинтересоваться: почему не 40 или 60%? Но и без этого ясно, что один из основных показателей научной работы, принятый в нацпроекте «Наука», число публикаций в индексированных базах данных Web of Science (WOS) и Scopus, скорее способен нанести вред науке, чем продвинуть страну в число мировых научных лидеров. Например, количество российских публикаций в базе данных WoS с 2012 по 2017 год подскочило на 57%. Но при этом с 2010 по 2018 год численность аспирантов сократилась на 42,3%. Как такое возможно, если учесть, что аспиранты всегда составляли самую активную часть авторов научных публикаций, об этом никто старается не думать.

Увлечение чиновников наукометрией грозит перерасти в паранойю, после которой один шаг до шизофрении. Что будет неудивительно, ведь уже в начале 1990-х годов зафиксировано около 15 тыс. областей научных исследований.

Все это говорит о том, что у государства сегодня нет онтологической модели (теоретической картинки) – зачем нужна индустрия познания. А она, теоретическая картинка, между прочим, не исключает, что рождение новоевропейской науки было событием уникальным в истории, которое может никогда больше и не повториться. А что, если наука в России, как капитализм с 1861 по 1917 год, пришла, потопталась и ушла? Уходит. А мы еще и подгоняем ее на выход.