Фото агентства городских новостей "Москва"
Избирательная кампания этого года как началась со скандала, связанного с муниципальным фильтром, так вокруг него и крутится. Напомним, что на просьбу главы ЦИК РФ Эллы Памфиловой понизить уровень барьера из 16 субъектов РФ почти половина ответила прямым отказом, другая – отмолчалась. И только Курганская и Липецкая области опустили планку на 1%.
В список передовиков демократии, таким образом, они попали. Но это не изменило ситуации с непреодолимостью фильтра теми кандидатами от оппозиции, которые не отобраны в качестве спарринг-партнеров действующих губернаторов. Петербург – вот, видимо, наиболее наглядная иллюстрация того, что мунфильтр вместо некоего ценза добропорядочности превратился в препятствие для политической конкуренции.
Трое питерских «отфильтрованных» кандидатов-оппозиционеров откровенно рассказали о том, как осуществляется эта законодательная процедура. Сухой остаток от заявлений коммуниста Владимира Бортко, Надежды Тихоновой из «Справедливой России» и экс-яблочника Михаила Амосова один: городская администрация помогла со сбором подписей муниципальных депутатов, то есть дала команду. При этом Бортко прямо сказал, что подписи ему просто привезли. Амосов же выразился более витиевато – дескать, договариваться со Смольным ему не пришлось. А Борис Вишневский от «Яблока» получил отказ, собрав в итоге менее десятка автографов. Однако, по данным питерских СМИ, незадействованными осталось более 300 подписей муниципалов.
Любопытно, что Бортко считает: список конкурентов Александра Беглова составлялся в Кремле. Заметим, что скорее всего – на Старой площади, и не только для Петербурга, а также и для других регионов. Но сути дела это не меняет, а она в том, что внутриполитическому блоку администрации президента уроки прошлого года, очевидно, впрок не пошли. Ставка по-прежнему делается на результат, а не на сопровождающие его формальности, условности или даже приличия.
Кстати, насчет последних – яблочника Вишневского можно считать кем угодно, но он явно не относится ни к криминалитету, ни к экстремистам, ни к выдвиженцам от тайных толстосумов. Напомним, что именно этим объяснялось решение записать в закон об основных гарантиях избирательных прав норму о муниципальном фильтре. Но теперь она превратилась уже не просто в некую розетку, куда втыкается шнур административного ресурса, а в политтехнологию, причем весьма черного оттенка.
В ряде регионов кандидатам не только не дают возможности общаться с мундепами, но и обвиняют оппозиционеров в том, что они этого, мол, специально не делают. И конечно, налицо вся технологическая палитра – сбор большинства подписей за провластного кандидата, предоставление оппозиции автографов-двойников, внезапное исчезновение нотариусов и т. д. и т.п.
Если уж фильтр так дорог властям, то многие претензии к нему могла бы снять, скажем, публичная процедура проведения переговоров тех или иных партий с «Единой Россией». И официальное решение: дескать, ЕР дает (или не дает) подписи таким-то и таким-то. Есть и вариант дать право муниципалам ставить подпись неограниченное количество раз. Суть его в том, что на самом деле монополию ЕР это не отменяет, но делает ситуацию более благопристойной: мол, депутаты сами решают, кого поддерживать.
И последнее – по поводу упреков оппозиции в том, что она сама не идет на низовые выборы, а потом каждый раз начинает стенать о невозможности преодолеть фильтр. Эти упреки недавно еще можно было признать частично справедливыми, но теперь, глядя на тот же Петербург, видимо, уже нет. Потому что хорошо заметно, как оппозиция в муниципалитеты, наоборот, стремится, но не больно ее туда пускают.
Игорь Селезнёв 
комментарии(0)