О новой холодной войне

На фото интервью Президента РФ телеканалам Al Arabiya, Sky News Arabia и RT Arabic. Фото сайта kremlin.ru

Представители арабских телеканалов спросили президента России Владимира Путина, считает ли он, что новая гонка вооружений может вернуть мир в обстановку второй холодной войны. «Не хотелось бы, – ответил Путин. – Во всяком случае, Россию это затронет в наименьшей степени, потому что перспективные виды вооружений, абсолютно эксклюзивные, которых в мире пока нет ни у кого, у нас есть. Мы уже свой путь в известной степени в этом смысле прошли. Теперь мы думаем над перспективами, работаем спокойно».

Примечательно, что российский президент говорит лишь об одном аспекте холодной войны – вооружениях. И у арабских журналистов не возникло дополнительных вопросов. Уже полтора года, начиная со знаменитой предвыборной наглядной презентации нового российского оружия, Владимир Путин убеждает граждан РФ в том, что США или – шире – НАТО не получат стратегического преимущества над Россией, а наша страна готова защитить себя от вражеских ракет. Здесь нет никакого лукавства или самообмана: Путин знает свой электорат, привычки его мышления, сам в значительной степени их разделяет. Влиятельная часть правящей элиты России смотрит на мир как на не прекращавшуюся со времен СССР большую шахматную партию, и в этом смысле холодная война никогда и не заканчивалась.

Однако заявленная тема не исчерпывается разговором о сверхсовременных ракетах или комплексах ПРО. Для постсоветской России окончание холодной войны означало формирование нового типа общества. Оно стало открытым и, несмотря на постоянную внешнеполитическую турбулентность, остается таким и сегодня. Граждане получили важнейшие базовые свободы. Например, они могут свободно перемещаться и менять место жительства. Они вольны получать любую интересующую их информацию. Их круг общения не ограничен, граждане могут включать в него жителей любых зарубежных стран. Они также вправе участвовать в обсуждении законов, по которым живут государство и общество, менять эти нормы. Это критическое общество, которым довольно сложно управлять.

Новая холодная война – это не только откат от долгоиграющих договоров к свободному перемещению ракет. Это откат к старому типу социума, к его закрытию. Для общества холодной войны образ внешнего врага является важнейшей частью картины мира. Страна воспринимается как осажденная крепость, подчинение начальству, то есть государству, правящей элите, должно быть полным. Если власть хочет ограничить граждан в каких-то свободах, то это, конечно, неприятно, но необходимо. Базовой реакцией на иностранца должен быть не интерес, а подозрение. Критика внутренней политики правящей элиты, пересмотр норм, по которым живет общество, – все это становится неактуальным.

Когда президент Путин говорит, что ему «не хотелось бы» возвращения обстановки холодной войны, важно понимать, чего именно он не желает. Если ему не нравятся дополнительные расходы на вооружения, то это понятно, и можно даже радоваться тому, что Россия участвует в такой гонке без энтузиазма. Однако Конституция РФ – это Основной закон именно открытого общества. И гарант Конституции, наверное, должен в первую очередь проговаривать опасность социальных трансформаций, движения вспять.

Впрочем, для этого нужно, чтобы мировоззрение правящей элиты или хотя бы самой влиятельной ее прослойки совпадало с ценностями открытого социума. Если этого нет, то и историю России последних десятилетий придется рассказывать по-особому. Получится не социум, который учился жить по новым, добровольно принятым принципам, а страна, проигравшая войну, общество, движимое чувствами реванша и ресентимента. Новая гонка вооружений, необходимый элемент холодной войны, опасна именно этим, а не тем, что Россия может вовремя не создать какую-нибудь суперракету.