Фото сайта kremlin.ru
Конституционную реформу Владимира Путина Госдума одобрила единогласно. После небольшой корректировки проект закона «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти» в середине февраля отправится в Совет Федерации. Сенаторы РФ поддержат эту инициативу еще дружнее, работа региональных заксобраний по поправкам, очевидно, тоже не затянется, а значит, весь процесс завершится уже в конце марта.
За неделю после Послания президент не раз возвращался к теме изменений Основного закона. Эти высказывания заполнили смысловой разрыв между тезисами от 15 января и текстом закона о поправках. Ведь у общества вызвало недоумение явное несовпадение поставленной цели – более тонкая балансировка государственного механизма и выбранного для этого средства, а именно – усиление президентской власти.
Путин собрал аплодисменты заявлением о расширении полномочий Госдумы и Совета Федерации и необходимости закрепить в Конституции высокий статус Госсовета. Есть подозрение, что больше хлопали последнему, радуясь, что наконец-то оглашена рабочая схема транзита власти. Потому и слова о параллельном увеличении компетенции президента были восприняты легко: мол, сдержки и противовесы – святое дело.
На первом заседании рабочей группы 16 января Путин вроде бы продолжил распространять дух Послания, сказав и о повышении эффективности институтов, и об укреплении роли гражданского общества, партий и регионов. Он дал понять, что значение парламента возрастет, а Госсовет не будет неким подобием Совета Федерации. А 18 января в Петербурге он вообще заявил о недопустимости вечного пребывания на руководящем посту без создания условий для трансформации власти.
Но именно в эти дни Путин стал все активнее высказываться о том, что президент должен довлеть над всеми остальными ветвями власти. Эта парадигма и была отражена в проекте закона РФ о поправке к Конституции. Общество прочитало его уже 20 января, одновременно поняв, что никакой широкой дискуссии по поправкам не случится. А глава государства продолжил откат, 22 января фактически дезавуировав догадки о смысле Госсовета: никакого органа над президентом быть не может, это создаст недопустимую ситуацию двоевластия. При этом он отказался и от возможной роли наставника будущего руководителя страны.
Итак, какой конституционный пейзаж складывается после первого чтения в Госдуме? Поправки о Госсовете и «единой системе публичной власти» заморожены, полномочия Госдумы расширяются фиктивно. Позиция президента, напротив, разрастается до таких размеров, которые заставляют задуматься, а может ли Путин оставить ее какому-то другому человеку. Ведь, по сути дела, все свои неформальные рычаги влияния как многолетнего лидера нации он теперь формализует в Конституции. То есть следующий президент страны легко и быстро подстроит всю систему исключительно под себя.
Возможно, действующий глава государства на самом деле уже выбрал себе преемника, которому он безгранично доверяет. Однако все же более вероятным видится вариант применения новых полномочий президента уже нынешним – в рамках некого периода для подготовки к реальному трансферту власти. Возможно, от этого и такая скорость всех изменений. И в этом контексте можно вспомнить об идее о различных датах вступления в силу тех или иных поправок к Конституции.
Если в отдельной статье будет установлено, что, скажем, формирование правительства Госдумой произойдет только после отставки существующего или вообще после выборов и что Госсовет и система публичной власти заработают только после принятия соответствующих законов, а вот все новые права президента стартуют прямо сейчас, – то тем самым вышеуказанная версия и подтвердится.
Иван Родин 
комментарии(0)