На фото совещание Президента РФ с постоянными членами Совета Безопасности 28 августа 2020 года. Фото сайта kremlin.ru
Президент РФ Владимир Путин за последние две недели дважды собирал совещание Совета безопасности и обсуждал положение дел в Белоруссии. В интервью Сергею Брилеву он заявил, что сформированный для помощи Александру Лукашенко – и по его просьбе – резерв силовиков будет использован только в том случае, если ситуация в соседнем государстве «выйдет из-под контроля». Пока, по словам Путина, этого не произошло, и все должно решаться в диалоге власти и граждан.
Протесты в белорусских городах между тем продолжаются, и вполне очевидно, что «выход ситуации из-под контроля» – вопрос интерпретации событий. Для нормальных демократических общества и государства тысячи людей на улицах – признак обычной жизни социального организма. Если протестующие не сжигают и не переворачивают машины, не нападают на полицию, то никаких дополнительных мер, не говоря уже о «резервах силовиков», не требуется. Для все еще во многом постсоветской Белоруссии с ее режимом управления массовые митинги и марши – это форс-мажорное событие. Сложно предсказать, в какой момент Лукашенко решит, что пора надавить посильнее – и использовать при этом российскую помощь.
Москва, конечно, брала свою интерпретационную паузу, и поддержать Лукашенко было одним из возможных сценариев. Это также потребовало хитрых интерпретационных поворотов. Например, задержание 32 россиян в Белоруссии незадолго до выборов президента, если следовать версии Путина, следует понимать как результат провокации украинских и американских спецслужб. То есть можно говорить что угодно о диалоге граждан и власти в Белоруссии, но в коридорах российской власти все, что происходит в республике, начинает восприниматься сквозь привычную призму: конфликт России (и Белоруссии) и Запада, экспорт оранжевых революций, раскачивание геополитической лодки.
Это интерпретационная матрица, в которой живет и действует консервативно-силовая группа российской правящей элиты. По ее мысли, Виктор Янукович в 2014 году повел себя недостаточно жестко или, вернее, не был достаточно последовательным в своей жесткости. Лукашенко, как считают российские силовики, делает все правильно. Им понятна и близка модель государства, которую отстаивает белорусский президент. Они хотели бы закрепить и законсервировать ту же модель и в России, потому что ни в какой другой у них не будет нынешней власти. Силовики, судя по всему, последовательно подталкивали Путина к поддержке Лукашенко, их интерпретация событий победила, а альтернативные сценарии не показались президенту РФ достаточно надежными.
Если силовики из РФ появятся на улицах Минска только в том случае, если Лукашенко «утратит контроль» над ситуацией, то медийный (то есть интерпретационный) десант из близких к Кремлю СМИ уже там. На Западе, особенно в Евросоюзе, результаты белорусских выборов не признали, там готовят санкции против Лукашенко. Если Москва напрямую поддержит его, то и сама рискует подпасть под новые ограничения. Это может быть проблемой для российской экономики, особенно в период пандемии. Но силовики скорее всего не воспринимают это как проблему лично для себя. Напротив, для них это естественная среда существования и руководства всеми процессами.
Движение в сторону нового конфликта с Западом, очередная смена повестки с социально-экономической на внешнеполитическую – все это легитимизирует фактическое превращение Совбеза в главную структуру, осуществляющую власть в России. По сути, это новое Политбюро с доминирующей ролью силовиков, решения которого определяют и внутреннюю, и внешнюю политику РФ, напрямую влияют на экономику, гарантии прав и свобод, интерпретацию действительности. Это один из самых консервативных сценариев развития российской политической системы.
Дмитрий Тараторин 
комментарии(0)