Фото Kremlin.ru
Президент Владимир Путин, вероятно, впервые одобрительно отозвался о перспективе национализации частных предприятий. Комментируя предложение главы Федерации независимых профсоюзов Михаила Шмакова задействовать этот механизм для сохранения занятости, глава государства поначалу осторожно заметил: «Эта мера, национализация, она носит крайний характер, и в данном случае совсем не обязательно, что эта мера приведет к повышению экономической эффективности и повышению жизнеспособности предприятий». А далее подчеркнул: «Если собственники не справляются с текущей работой и не могут эффективно использовать в том числе и помощь со стороны государства, – да, такой инструмент возможен». И, вспомнив про сбои в выполнении гособоронзаказа, намекнул, кто первый на очереди.
Для тщательно подбирающего слова Владимира Путина это неожиданное и знаковое заявление. Президент не любит сам термин «национализация» и обычно не скрывал критического к ней отношения. Конечно, в этом была определенная доля лукавства: ведь, по существу, тенденция огосударствления экономики – в том числе при помощи силовых аргументов и сделок, напоминающих экспроприацию, – многие годы говорит сама за себя. Но для ее описания власти находили различные эвфемизмы. К примеру, «споры хозяйствующих субъектов», как говорил по этому поводу Путин 20 лет назад. Или восстановление нарушенных законных прав государства, как в свежем случае с де-факто национализированной (причем по сигналу с самого верха) Башкирской содовой компанией. Доля госсектора и уровень госрегулирования в экономике достаточны и делают национализацию ненужной, давал понять президент.
У главы государства была еще одна причина избегать этого термина. Юридически национализация – передача активов из частной собственности в собственность государства по закону. А согласно Гражданскому кодексу, она возможна только с возмещением частным собственникам стоимости имущества и других убытков. Необходимость выплаты компенсаций – один из аргументов, приводившихся Путиным против национализации. И вряд ли он «забыл» про этот нюанс сейчас. Невозможно представить, чтобы президент санкционировал выделение недобросовестным собственникам, неэффективно распоряжающимся государственными средствами, каких бы то ни было бюджетных денег на выкуп их имущества. Скорее, как когда-то, предложит им помощь «доктора» из прокуратуры. Не может быть и речи о том, что президент говорил о национализации в строгом юридическом смысле слова.
Заявление Путина – примечательная политическая декларация. Как до сих пор считала властная элита, национализация – популистский лозунг из риторического арсенала коммунистов и маргиналов. Теперь табу будет снято. Возможно, только в предвыборных целях. А возможно, это декларация нового периода в отношениях властей и частного бизнеса. Показательно, что на том же совещании президент рассуждал о том, что «голый», «дикий» капитализм без внимания к работникам в России неприемлем и ведет к разрушению общества, государства и бизнеса.
Для делового климата в стране такая смена риторики не сулит ничего хорошего. Институт частной собственности? Раньше власти хотя бы на словах старались не размывать его окончательно. Теперь же, получается, если государству надо, можно открыто забрать частное имущество, заявив о «плохом менеджменте», «ради заботы об интересах людей» и необходимости экономии казенных денег. Значит, прецеденты наподобие Башкирской содовой компании будут повторяться. Иностранные инвесторы? Их отток идет не первый год, при этом главный инвестор в стране – это все равно государство. Приватизация? Давно уже неактуально, а сейчас – тем более.
Виктория Панфилова 
комментарии(0)