Иллюстрация Pixabay.com
Согласно последним данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), в минувшие выходные за «Единую Россию» на выборах в Госдуму проголосовали бы 27,7%. Это серьезное преимущество, пусть показатели и не зашкаливают: в конце концов речь идет о сентябрьском голосовании. Если такие расклады сохранятся и в день выборов, то сохранение конституционного большинства «Единой Россией» будет зависеть от явки и позиции неопределившихся. В настоящее время, согласно опросу ВЦИОМ, 14,4% респондентов не знают, как бы они проголосовали (и голосовали бы вообще), если бы идти на участок нужно было уже сейчас.
Политологи отмечают, что 14,4% – относительно невысокий показатель. Неопределившихся за полтора-два месяца до выборов бывает больше. Это означает среди прочего, что у оппозиции, претендующей на дополнительные голоса и проценты, сокращается поле для маневра. Даже если, например, КПРФ благодаря фантастически удачной кампании привлекла бы подавляющее большинство неопределившихся, она лишь догнала бы «Единую Россию».
Данные о тех, кто пока не знает, как ему голосовать, с одной стороны, дают оппозиционным партиям надежду, а с другой – очень упрощают картину выборов. Считается, что соперники «Единой России» или Владимира Путина во время президентской кампании должны найти некий удачный антивластный лозунг, придумать какой-то ход, который объединит очень разных людей. Неопределившийся электорат воспринимается как потенциально или де-факто протестный, недовольный властью, ждущий именно оппозиционного предложения на политическом рынке. В действительности человек, неготовый за полтора-два месяца до выборов ответить социологам, за кого он проголосует, может быть просто политически пассивным, индифферентным, вполне довольным властью. И за оставшееся короткое время его образ мышления сложно поменять.
Обманчивые цифры – это и приводимый ВЦИОМ процент готовых отдать голос непарламентским партиям. Согласно последнему опросу, речь идет о 13,4%. Но что такое «непарламентские партии»? Это идеологически разные структуры – от правых популистов и националистов до рыночников-либералов, зеленых и коммунистической альтернативы КПРФ. Их общие показатели – это электоральный винегрет. Доля одной непарламентской партии может составлять 4–5%, и тогда у нее есть шансы попасть в Думу. Или же доля каждой может не превышать 1–2%, и это уже совсем другой расклад.
Коллективный рейтинг непарламентских партий создает еще одну электоральную иллюзию, схожую с той, которую порождает доля неопределившихся. Возникает ощущение, что можно взять на выборах все эти 13,4%. Электорат непарламентских партий в действительности объединяет лишь одно обстоятельство: этих людей не вполне устраивает актуальное парламентское предложение. Иллюзия же состоит в том, что такие избиратели ждут одну сильную партию или одного сильного лидера, которые удовлетворят все запросы, главный из которых – смена власти.
Это предельно упрощает предвыборную риторику и сам политический дискурс, приводит к взрывному росту популизма. Таким настроениям подвержены как парламентские партии, так и непарламентская оппозиция. Они не работают над укреплением электоральной базы. Они уходят от социально-экономической конкретики и предметной критики в сторону общих негативных слоганов. Даже если эта тактика срабатывает, в парламенте оказываются депутаты, быстро теряющие социально-политические ориентиры, не понимающие, как именно они должны себя вести и чьи интересы защищать.
Светлана Гамова 
комментарии(0)