О новой власти в Афганистане и принципе невмешательства

Фото Reuters

Радикалы из движения «Талибан» (запрещенного в РФ) без боя заняли Кабул вернули себе власть над Афганистаном. Из афганской столицы эвакуируют сотрудников иностранных посольств. Американцам, как сообщается, нужно не просто успеть уехать самим. Им также придется вывозить из страны десятки тысяч афганцев, которые им помогали все эти годы. Экс-президент США Дональд Трамп уже назвал произошедшее крупнейшим провалом администрации Джозефа Байдена: талибы перешли к решительным действиям после того, как Вашингтон весной объявил о выводе войск.

Президент Афганистана Ашраф Гани, по сути, лишился активной поддержки больших иностранных государств. Неизвестно, как сложатся отношения этих стран с талибами. Считается, что радикалы получили негласное одобрение со стороны Китая, которое в ближайшее время может стать гласным и явным. КНР якобы готова поддержать такую власть в Афганистане в обмен на невмешательство во внутренние китайские дела. Другими словами, Пекин рассчитывает на то, что в Афганистане не будут укрывать уйгурских сепаратистов.

Невмешательство – важная тема, которая всякий раз поднимается, когда речь идет об Афганистане. Можно ли действительно игнорировать или молчаливо принимать то, что происходит в другой стране, если там к власти приходят радикально настроенные исламисты? Конечно, есть принцип суверенитета. Каждый народ сам выбирает свой путь. Талибы не установили бы контроль над Афганистаном, если бы не получали поддержки от населения. За годы другой власти убедить афганцев в том, что радикализм – зло, не удалось.

Но как быть с теми, кто жить при талибах не хочет, кто видит в них угрозу своей жизни? В США человеку, который выступает против Трампа или Байдена, гарантированы все права. Во Франции можно на дух не переносить Макрона, но при этом пользоваться всеми гражданскими свободами. Жесткие режимы на Ближнем Востоке и в Средней Азии права таких граждан, мягко говоря, не защищают. Западные страны пытаются это делать, они видят в этом свою цивилизационную миссию и этим объясняют свое вмешательство в дела таких стран, как Ирак, Афганистан или Сирия.

Конечно, это не единственная причина. Стран, изолированных от остального мира, с абсолютно автономными внутренними процессами, просто нет. Талибы – люди с революционным мышлением. А любой революционер – потенциальный экспортер своего идеологического продукта. Интернет сделал мир очень тесным. Исламским радикалам достаточно основать свой эмират в любой точке земного шара, и это мгновенно воодушевляет их братьев по разуму повсюду. Опасен экспорт радикализма через реальные границы. Не менее опасен такой экспорт и в пространстве, объединенном медиа.

США свою цивилизаторскую миссию в Афганистане провалили. 2 трлн долл., которые американцы потратили за прошедшие 20 лет, и 2 тыс. убитых солдат показались им слишком высокой ценой, они не хотят больше тратить деньги и жизни своих людей. Позади они оставляют страну во власти радикалов, очаг революционных идей, от которого бегут – и еще побегут – тысячи местных жителей. Китай, имеющий влияние на Пакистан, оказался вплетен в эту историю, и теперь, кажется, выходит, что КНР среди прочих больших держав передают цивилизаторскую эстафету. И договоренностью по поводу уйгуров дело может не ограничиться: если талибы нарастят свое влияние в регионе, если начнется экспорт революции, радикалы станут диктовать новые условия, все долгосрочные соглашения придется пересматривать. Ни Китай, ни Россия, по всей видимости, не хотели пробовать себя в американской роли в Афганистане. Но проблема в том, что принцип отстранения, невмешательства в афганские дела будет сложно соблюсти.