Фото Reuters
Роль Русской церкви как главной защитницы прав русских людей в очередной раз стала предметом дискуссии. После инцидента с мальчиком, которого избивали в детском лагере в Киргизии из-за его нетитульной национальности, и серии других националистических эксцессов в ближнем зарубежье зампред Управления делами Московского патриархата епископ Савва (Тутунов) предложил создать специального уполномоченного по правам русских. А патриарх Кирилл пригласил обиженного ребенка в Москву. «Мы призваны действовать так, чтобы каждый человек нашей веры, крови и культуры чувствовал себя защищенным, а не брошенным на произвол судьбы», – прокомментировал это приглашение председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда. На днях духовный лидер «Преображенского братства» священник Георгий Кочетков призвал верующих настаивать на том, чтобы «в Русской церкви было больше русского», а также «расколдовать русского человека», который «за советское время привык стесняться своей национальности».
Однако большой кампании не получилось, дискуссия затухла после заявлений руководства Киргизии и Казахстана, что с националистическими эксцессами идет борьба. Впрочем, соседи отреагировали скорее на грозные замечания из властных органов РФ, чем на слова религиозных деятелей. У РПЦ, которая распространяет свое духовное влияние на сопредельные страны, нет существенных рычагов давления на местную политическую элиту. Московский патриархат слишком зависит от властей, особенно в не очень демократичных странах. Скажем, в Азербайджане патриотизм местной епархии в дни войны в Карабахе был настолько демонстративным, что причинил некоторые неудобства духовной метрополии.
Показательно обласканный мальчик скоро исчез из информационного поля. Не следует забывать, что Киргизия – союзник России в СНГ. А в других странах ассоциации с национальными интересами русского народа вообще могут вызвать большие проблемы у Московского патриархата. Прежде всего в Украине, где говорят о церкви как проводнице «имперских» притязаний Москвы. Местную религиозную организацию, находящуюся в духовном и административном единстве с РПЦ, стараются не идентифицировать как «русскую» и «московскую», хотя в наименовании «Русская церковь», которое ей присвоил Сталин в 1943 году, это слово имеет значение духовной традиции, а не этничности.
Что касается позиционирования РПЦ внутри России, то и здесь все не так просто. Церковь даже после неоднократных прозападных, по сути, реформ воплотила в себе глубинные национальные черты. Однако патриарх Кирилл некогда протестовал против того, чтобы РПЦ воспринималась как «этнографический заповедник». Церковь хочет влиять на современную жизнь, а в такой большой стране уклон в этническую составляющую грозит превращением церкви как раз в музей под открытым небом. Наконец, как и всякое христианское сообщество, РПЦ претендует на универсальную истину, на «вселенский» масштаб. В Московском патриархате даже не используется русский язык, а сохранение церковнославянского как языка богослужения подчеркивает его наднациональный характер.
Не все православные верующие в России – русские, но и не все русские – православные. Протестанты научились не хуже традиционной церкви демонстрировать приверженность национальным устоям и своими предтечами называют отечественных духовных христиан XVIII и XIX веков. А ведь есть еще и атеисты, и русские люди с разными, подчас экзотическими убеждениями.
Наиболее продуктивно защищать соотечественников, разлученных с родиной после зигзагов истории XX века, может только Российское государство. Если будет на то политическая воля. А развивать национальную жизнь и культуру внутри страны граждане имеют все возможности и сейчас.
Анастасия Башкатова 
комментарии(0)