Графика pixabay.com
Президент РФ Владимир Путин в конце прошлой недели утвердил перечень поручений по итогам заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) при главе государства. Само заседание прошло почти два месяца назад – 9 декабря. В частности, администрации президента поручено «рассмотреть предложения по реализации проекта создания саморегулируемого реестра токсичного контента в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» в целях защиты несовершеннолетних и при необходимости принять соответствующие меры поддержки».
С предложением к Путину обратился предприниматель Игорь Ашманов. Токсичный контент, в его понимании, – это информация, которая не признана в России незаконной, но при этом «прямо противоречит нашим стратегическим приоритетам». К такому контенту Ашманов отнес «ненависть к семье, ненависть к детям, ненависть к мужчинам, потакание насилию». Законодательно бороться с этим затруднительно. Поэтому предлагается создать некий совет по нежелательному контенту, который будет составлять реестр вредных для детей и подростков тем и сюжетов. Цифровые платформы, согласно проекту, должны подписать меморандум о противодействии токсичной информации, блокировать и удалять публикации в соответствии с реестром. Государство, таким образом, перестает быть цензором в Сети. Им становится некая гражданская структура.
Конечно, не факт, что после рассмотрения администрацией президента проект будет принят. Но сама инициатива оформлена и представлена так, чтобы понравиться власти. Безопасность, защита детей от вредной информации, охрана традиционных ценностей, национальные стратегические приоритеты – все это кнопки, на которые тот, кто желает получить от государства добро на свой проект, должен нажимать.
Допустим, в интернете и правда достаточно такого, что родители своим детям не стали бы показывать. Но можно ли назвать, например, телевидение более нравственным, а его контент менее токсичным? В телесериалах достаточно насилия. Одна из центральных тем телешоу – адюльтер, а девиантное поведение в студии – рейтинговая норма. Все это едва ли вписывается в «стратегические приоритеты». При этом получается, что государство охотно борется за нравственность и безопасность детей в одном сегменте информационного пространства, а другой – телевизионный – развивается без реестров и меморандумов.
Государству было бы проще разобраться в телесреде, ведь оно непосредственно или опосредованно владеет каналами или контролирует их. Однако такой вопрос даже не ставится. Это наводит на мысль о том, что дело не в скрепах и нравственных ценностях. Политический контент на ТВ управляем. А интернет остается зоной свободы. Поэтому, если под предлогом защиты детей или сохранения стратегических приоритетов можно будет заблокировать сайт политического активиста, оппозиционера, блогера-разоблачителя, да еще и не утруждать себя законодательным оформлением этой процедуры, то власть с интересом прислушается к такому предложению.
Вероятно, у инициаторов такого рода проектов действительно душа болит за страну, нравственность детей. В то же время они прекрасно знают, как все устроено, и блюдут свой вполне материальный интерес. Под «стратегически полезный» проект государство выделит деньги. В случае с реестром токсичного контента речь даже может идти не об одноразовом, а о регулярном вливании. По сути, формируется важный институт, структура, которую сетевые игроки не смогут игнорировать. Реестр станет инструментом давления на интернет-ресурсы. И конечно, он будет постоянно пополняться, это проект на многие годы, и финансирование его может быть бесконечным.
Дмитрий Тараторин 
комментарии(0)