Фото Reuters
Режим спецоперации в Украине, вне всяких сомнений, повлияет на внутриполитическую жизнь России, разделит ее на времена «до» и «после». В СМИ уже появляется информация – пока не подтвержденная – о желании некоторых регионов отказаться от прямых выборов губернаторов из-за сложной экономической ситуации. Если такое действительно произойдет, едва ли кто-то станет удивляться. Прямые выборы глав регионов вернули на волне протестов 2011–2012 годов. Власть решила либерализовать избирательное законодательство. Сейчас это уже для нее неактуально, так что возвращение – хотя бы частичное – старых практик кажется вполне логичным.
Делиберализацию внутриполитических норм и практик сложно будет сдержать. Беспрецедентное для новейшей российской истории охлаждение отношений с Западом обессмыслило «витринную» демократию, то есть сохранение инакомыслящих СМИ и политструктур. Несистемная оппозиция еще до событий в Украине была, по сути, загнана в подполье. Сейчас и вовсе сложно себе представить, как она должна функционировать, не нарушая многочисленных запретов. Даже в интернете ее вытеснили в полулегальную нишу, чуть ли не заповедник. Любой ресурс блокируется по щелчку пальцев: особенное время требует ускоренных и облегченных процедур.
Впрочем, перемены касаются не только «несистемщиков». Госдума сейчас сама работает в режиме спецоперации, депутаты фонтанируют идеями, пытаясь соответствовать контексту, не выбиться из ритма исполнительной власти. Но что будет, когда операция завершится, будет подписан договор с Киевом, окончательно оформится некая новая реальность – геополитическая, экономическая, социальная?
В 2014 году появилось понятие «крымский консенсус». Оно означало среди прочего, что все системные политические силы страны могут оппонировать власти по любым вопросам, но не оспаривают возвращение Крыма. В 2022 году, кажется, следует ждать нового консенсуса – «донбасского», например.
Этот консенсус скорее всего окажется более жестким. Рамки законодательства о борьбе с фейками расширяются, и вовсе не факт, что время его действия ограничится сроками проведения спецоперации. Слова Владимира Путина о нацпредателях, от которых должно очиститься общество, тоже настораживают. Даже вполне лояльная думская оппозиция, по идее, должна спорить с властью. Но вчера еще было понятно, о чем она может спорить, а сегодня – нет. Понятно, что по главной теме года, то есть самой спецоперации, никаких дискуссий не будет. Однако даже при обсуждении санкций, очевидно, нельзя будет выходить за флажки, призывая, например, к уступкам или даже диалогу с Западом. Клеймо «предателя» в непростое время получить очень легко.
Актуальная внутриполитическая повестка, по всей видимости, национализируется. Противоречия между либералами-рыночниками и левыми, социалистами даже при таком раскладе сохранятся. Первые, к примеру, станут призывать больше помогать бизнесу, который должен заполнить нишу, освобожденную (пока неясно, надолго ли) иностранцами. Вторые, напротив, будут упирать на то, что в сложное время государство должно наращивать социальные обязательства. При всех «но» это можно считать контурами относительно нормальной политической дискуссии, в которой все могут набрать очки.
Менее полезный, хотя и весьма вероятный для самой системы сценарий – это невиданное усиление популизма, соревнования по поиску врагов, упор на внешнюю политику, изобретение репрессивных инструментов. Другими словами, это режим, при котором каждая политическая сила пытается соответствовать критериям партии власти, усматривая в этом путь к сохранению или даже приумножению мандатов. Многие привыкли следовать такому пути и в сложное время едва ли захотят менять его.
Владимир Мухин 
Дарья Гармоненко 