Фото Reuters
Против бывшего мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана возбуждено уголовное дело по статье о дискредитации Вооруженных сил. Преследование связано с высказываниями политика и общественного деятеля о специальной военной операции. В его квартире и офисе, а также в организованном им музее проведены обыски. СМИ не исключают, что против бывшего градоначальника могут быть выдвинуты и другие обвинения. Например, звучат предположения, что некоторые иконы, которые коллекционировал Ройзман, могут оказаться крадеными. Политику припоминают скандальные истории, которых, надо признать, в его биографии было немало. Следствие может попытаться усилить «политическую» статью обвинениями в чистом криминале или пригрозить этим.
Примечательно, что пока против Ройзмана используют сравнительно мягкую и редко применяемую норму УК. За дискредитацию Вооруженных сил предусмотрены уголовные наказания от штрафа до лишения свободы на пять лет максимум (Ройзману вменяют первую часть статьи, где предельно возможная санкция – 3 года заключения). Дела по этой статье, по данным экспертов, единичны, хотя случаи административного преследования исчисляются тысячами. Гораздо активнее и жестче применяется уголовная статья о фейках про армию, где максимальное наказание суровее – до 15 лет лишения свободы. Ройзман этого сценария избежал.
Ранее он неоднократно привлекался к административной ответственности за дискредитацию армии. Это необходимое условие для возбуждения уголовного дела. Выходит, политик сознательно шел на риск, раз за разом публично повторяя хорошо известное запрещенное определение спецоперации. Действия правоохранительных органов не должны были стать для него сюрпризом.
По нынешним временам любые высказывания на тему спецоперации, посыл которых заметно отклоняется от официальной позиции, могут иметь последствия для говорящего. Государственная система и немалая часть общества не признают права не то что на открытую критику силовых действий в Донбассе и Украине, но и на намеки, иносказания, полутона. К примеру, на днях сообщалось об отмене концерта группы «Сплин», и причиной неофициально называют недовольство «сверху» ее последним выступлением: в нем между строк читалась протестная позиция, хотя крамольных заявлений не звучало. Ройзман же вообще не прибегал к эзопову языку, не маскировал свое мнение, высказывал его открытым текстом, и последствия инакомыслия для него оказались жестче.
Закрывая все возможности для возражений против спецоперации, власть негласно оставляет недовольным на выбор три варианта: молчать на публике, уехать в эмиграцию или подвергнуться давлению в разных формах – остракизму, лишению работы и карьеры, административному и уголовному преследованию. Сложно представить, что Ройзман с его репутацией бесстрашного правдоруба стал бы «выбирать выражения». За границей популярному уральскому политику – патриоту региона, который всегда подчеркнуто держался своих екатеринбургских корней, делать нечего. Поэтому уголовное дело против бывшего мэра в какой-то степени было неизбежным.
Тем не менее развилка все еще остается. Мера пресечения в виде запрета определенных действий, а не ареста может быть сигналом, что реального лишения свободы не будет. Возможно, политику дают последний шанс договориться, учитывая его авторитет и известность в регионе, а также то обстоятельство, что к лагерю условно «прозападной» оппозиции (с которой сейчас у власти разговор короткий) он примкнул сравнительно поздно. Для остальных тысяч граждан, висящих на крючке статьи о дискредитации армии, происходящее является тревожным звонком: эта норма УК, возможно, выводится из полуспящего состояния.
Екатерина Трифонова 
