О готовности европейской элиты жертвовать своим положением

Графика Reuters

Россия считает неприемлемыми любые ограничения цен на свою нефть и намерена работать только в рыночных условиях. Об этом заявил журналистам вице-премьер РФ Александр Новак. По его словам, позиция России не зависит от того, будет установленный потолок цен высоким или низким, «60 долларов или другой». Страны, которые ограничивают ценообразование, просто не будут получать нефть.

На долю России приходится 10% мирового экспорта нефти. «Большая семерка» предложила сделать так, чтобы европейские страны не вводили эмбарго на закупки этого сырья у РФ, но установили потолок в 65–70 долл. за баррель. Мальта, Кипр и Греция считали этот потолок слишком низким, но партнерам по Евросоюзу удалось их убедить. Окончательно договориться странам ЕС мешает Польша. Она утверждает, что потолок слишком высок, что Россия и так торгует нефтью примерно по этим ценам, следовательно, установленные ограничения никак ей не навредят.

Если не вдаваться в нюансы, ситуация кажется критической. А именно: присоединение к договоренностям о потолке оставляет ту или иную страну без российской нефти. При этом совершенно неважно, за какой потолок эта страна выступала – высокий или низкий.

При этом Венгрия уже добилась того, что правило потолка не будет распространяться на поставки по нефтепроводу «Дружба». Страны «большой семерки», включая США, постоянно разъясняют, на какую именно нефть должны распространяться ограничения. При умелой интерпретации можно и вовсе превратить потолок в формальность. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков недавно поделился ощущениями: ему кажется, что страны ЕС пытаются «принять решение ради решения», поставить галочку. По словам Пескова, магистральная линия – не торговать нефтью по нерыночным правилам – задана, но Россия не станет «стрелять себе в ногу», она следит за дискуссиями.

Другими словами, все выглядит предельно серьезно, высказывания сторон звучат ультимативно, но есть основания надеяться на то, что идет торг, игра на повышение ставок, а компромисс в конечном счете выгоден всем. Стрелять себе в ногу не готовы и европейские государства.

Или готовы? Это важный вопрос. Угольное эмбарго, смена правил оплаты поставок газа, другие решения и процессы – все это, конечно, отражается на европейской энергетике здесь и сейчас. Уход российской нефти, замена ее нефтью из других стран или другим сырьем приведут к перестройке энергетической системы. В будущем она может функционировать нормально, по крайней мере – стать привычной. В краткосрочной перспективе жители европейских стран точно ощутят перемены. Если коротко, эти перемены можно описать так: меньше света, меньше тепла, меньше привычного, нормального комфорта.

Энергетический переворот, отказ от традиционных источников может ускориться не по желанию экоактивистов, которые призывают противостоять отдаленной угрозе, а по воле политиков, которые хотят «наказать Россию». Граждане европейских стран, ощущающие на себе последствия таких решений, голосуют на выборах, отказывают политикам в доверии, меняют правительства. Путь от экономического к политическому в Европе проходится быстрее, чем в России, на нем нет избыточных препятствий.

Давление на европейских граждан кажется одной из задач публичного торга, повышения ставок, ультимативности. Похоже, в представлении российской власти любой политик не может хотеть жертвовать своим положением, следовательно, и Европа даст задний ход. Жертвы ради принципов – для российской элиты вариант неожиданного поведения. Вероятно, европейцы подтвердят ее правоту, в противном случае ей сложно будет делать следующие ходы и использовать привычные рычаги давления.