Фото Reuters
После пригожинского мятежа перед российскими парламентскими партиями встал вопрос: что делать? Основатель ЧВК «Вагнер» стремительно превращался в фигуру с политическими амбициями, то есть добивался влияния на власть. Вокруг вагнеровцев складывался протоэлекторат из так называемых «рассерженных патриотов». Их потенциальная политическая программа строилась бы вокруг СВО: спецоперацию нужно завершить успешно, а «Вагнер» знает, как это сделать, кого убрать и кого назначить. Вместе с простотой лозунгов и конкретностью символики (кувалда) это давало проект, с которым действующие партии не могли не считаться.
Сейчас легальным участникам политической игры нужно понимать, как будет развиваться ситуация. В частности, им необходима продвинутая социология, и не факт, что в России удастся провести такое исследование. Важно понять, например, насколько условная электоральная группа «рассерженных патриотов» связана с личностью самого Евгения Пригожина. Может ли она существовать после того, как основателя ЧВК «Вагнер» подвинули с политической сцены? В какой мере она им сформирована?
Если Пригожин уловил некий общественный тренд и решил подняться на этой волне, то теоретически партии могут и сами этим воспользоваться. Например, эсэры, чей лидер Сергей Миронов фотографировался с кувалдой в руках, кажется, готовы и дальше поддерживать рядовых вагнеровцев (как и других ветеранов боевых действий), открещиваясь от «сомнительных личностей». В этом многие видят попытку сохранить лицо, ведь «Справедливая Россия – За правду» чуть не заключила альянс с «Вагнером», действовала решительнее других игроков. Но, вероятно, причина – как раз в неопределенности пригожинского политического наследия. Можно считать, что мятеж – это радикализация, к которой «рассерженные патриоты» вовсе не были готовы, то есть их обманули. Но ведь может оказаться и так, что Пригожин попытался реализовать низовой запрос. И тогда игры с его наследием очень опасны для любой думской партии.
Стоит отметить, что, по данным ВЦИОМа, игры с «музыкантами» не принесли эсэрам политических очков. И в апреле, и в мае, и в июне они набирали чуть больше 5%, то есть проходили бы в Думу, но без сенсаций, передела мандатов, статуса второй партии. Могло показаться, что у партии Миронова есть идеологическая база для союза с вагнеровцами, а именно – «заправдинцы» Захара Прилепина, с которыми эсэры вместе шли в Думу в 2021 году. «За правду» – консервативно-постимперский проект, «Справедливая Россия» же могла стать агрегатором ультрапатриотических движений. Но для этого нужно было время.
Коммунистам и ЛДПР проще. Они не сближались с Пригожиным. Партия Леонида Слуцкого и вовсе от него скорее отталкивалась. Им легче сейчас демонстрировать лояльность власти, продумывать шаги, анализировать электоральное поле. Согласно опросам ВЦИОМа, рейтинг этих партий тоже заметно не колебался.
Примечателен случай «Новых людей». Как партия они как будто совсем не пытаются конкурировать с патриотическим нарративом конкурентов, искать себя в новой реальности. Политтехнологический план, частью которого был их проход в Думу, как могло показаться, стал бессмысленным после начала СВО: изменились реалии, власти уже было не до перестройки парламента. Сейчас «Новые люди» просто стараются не идти на политический риск. Тема СВО – рискованная, издержки в виде мятежа заметны. Вероятно, партия исходит из того, что на любых следующих выборах исход снова определят политтехнологии и воля власти. Это значит, что сейчас важно не дискредитировать себя, а, напротив, продемонстрировать, что ты играешь по правилам и следуешь прежней парадигме.
Екатерина Трифонова 
