О кассетных боеприпасах и вере на слово как механизме сдерживания

На фото американские снаряды калибра 155 мм, имеющие возможность оснащения кассетными поражающими элементами. Фото Reuters

Белый дом заявил, что Украина дала гарантии не применять получаемые от США или других стран кассетные боеприпасы на российской территории. Ранее замминистра обороны Колин Каль заверял журналистов, что Киев обещает быть «очень осторожным» и не станет использовать полученные боеприпасы в городских районах с большой плотностью населения.

Президент США Джозеф Байден в интервью CNN назвал это решение непростым. Байдену известно, что союзники США отнеслись к решению Вашингтона со скепсисом, но американский президент посчитал нужным действовать в интересах Украины.

Среди тех, кто раскритиковал поставки кассетных боеприпасов, оказались Канада, Новая Зеландия, Испания и даже Великобритания. Испанский министр обороны Маргарита Роблес заявила, что «определенное оружие и бомбы не должны поставляться в Украину ни при каких обстоятельствах». Премьер-министр Великобритании Риши Сунак напомнил, что его страна – одна из 123, подписавших конвенцию о запрете применения кассетных боеприпасов. С критикой решения США выступил и генсек ООН Антониу Гутерриш. Российский МИД и политический истеблишмент констатировали, что Вашингтон берет на себя ответственность за будущие жертвы.

Такой поворот событий в очередной раз показывает, как в российско-украинском конфликте стираются красные линии. Прежде всего стороны говорят на разных языках, описывают одни и те же реалии в несхожих категориях и понятиях. Киев якобы обещает не применять кассетные боеприпасы на российской территории. Однако уже здесь начинаются понятийные расхождения, потому что Россия уже приняла в свой состав те территории, которые Украина собирается вернуть – применяя полученное оружие.

Границы допустимого и необходимого уже неоднократно смещались и перерисовывались. Западные страны, и США в первую очередь, заявляли и заявляют, что их задача – помочь Украине защититься. Под защитой Киев понимает возвращение территорий, включая Крым. На уступки по этому вопросу ни Украина, ни Россия не идут. Москва изначальной целью спецоперации называла защиту Донбасса, впоследствии к ДНР и ЛНР добавились Херсонская и Запорожская области, важной задачей стало отодвинуть линию соприкосновения как можно дальше от этих регионов. Чем дольше идет конфликт, тем больше территорий страдает от боевых действий. Это касается и Украины, и России, и все это называется необходимым для защиты и безопасности.

Киев признался в том, что именно он несет ответственность за взрыв на Крымском мосту. Осенью он это отрицал. Текущий конфликт предполагает такую модель поведения – именно из-за подвижности границ допустимого, из-за раздаваемых обещаний, желания выглядеть «правильно» в глазах тех, кто помогает. У США нет повода верить Украине на слово, когда та обещает что-то где-то не применять. Но для Вашингтона задача сдерживания России стоит, по всей видимости, выше имиджевых издержек.

При этом вере в благородство помыслов, кажется, нет никакой альтернативы. Нет работающего механизма, который ограничивал бы применение тех же кассетных боеприпасов. Никаких письменных обязательств, подписей. Допустим, Киев использует полученные снаряды не там, где обещал. Во-первых, он еще долго может в этом не признаваться – и все та же вера на слово будет работать. Во-вторых, даже если он признается, нет никакого оговоренного наказания за это.

Союзники могут осуждать решение США. Но и у них нет инструментов влияния на любое решение Вашингтона, а подписанная 123 странами конвенция остается декларацией о намерениях, а не сдерживающим механизмом. Просто кто-то, может, вспомнит потом, что Риши Сунак был против.