Фото Reuters
Морскому военно-промышленному лобби нужно трезво оценить реальную боеспособность российского флота, который строился для принципиально иных конфликтов, нежели современные боевые действия в акватории Черного моря. Российским промышленникам и военным стратегам, вероятно, предстоит отказаться от планов сооружения новых крупных кораблей, которые становятся сегодня легкой мишенью и уничтожаются первым же выстрелом дальнобойной вражеской ракеты.
Уже в первые месяцы конфликта выяснилось, что многие боевые корабли Черноморского флота вносят скорее отрицательный вклад в эффективность наших операций. Повреждение или уничтожение кораблей противокорабельными ракетами или морскими дронами – это ощутимая потеря, по крайней мере в экономическом, медийном или пропагандистском плане. А вклад кораблей-мишеней в успех специальной военной операции в таких условиях, мягко говоря, не очевиден.
Представители военно-промышленного лобби, возможно, готовы опровергнуть подобные негативные оценки слабозащищенных крупных кораблей, которые уже не первый раз получают серьезные повреждения от вражеских атак. Но события показывают, что их оборона не гарантирует стопроцентную защиту от современных противокорабельных ракет. И риск потери крупных кораблей в активных операциях сегодня неоправданно высок. При этом известно, что новые военные союзники России активно дополняют свои военно-морские силы современными быстроходными катерами с ракетными вооружением, которые раньше принято было относить к так называемому москитному флоту.
Высокая уязвимость крупных военных кораблей стала очевидной как минимум еще 40 лет назад – сразу после Фолклендской войны. Тогда Великобритания потеряла два фрегата, два эсминца и десантный корабль, которые как раз и оказались слабозащищенными мишенями. Так, эскадренный миноносец британского Королевского флота был потоплен первым же выстрелом противокорабельной аргентинской ракеты. Малые катера вряд ли полностью заменят большие корабли на океанских просторах, но увеличат возможности флотов.
Крупные, но малозащищенные военные корабли хороши для демонстрации флага или для показательных маневров. Хороши они и для демонстрации военной мощи и предотвращения военных конфликтов. Но если конфликт уже начат, то роль и место незащищенных военных кораблей принципиально меняются. Что мы и наблюдаем сегодня в ходе столкновений в акватории Черного моря.
Директора крупных предприятий или высшие морские офицеры вряд ли обрадуются тому факту, что им придется пересматривать свои бюджеты и производственные планы. Поскольку три десятка катеров с ракетным вооружением окажутся более эффективными в современных условиях, чем, например, крупный крейсер или фрегат при их сопоставимой стоимости. Такие малые катера противнику сложнее обнаруживать или поражать дорогостоящими противокорабельными ракетами. Да и повреждение части такого москитного флота не помешает развивать общий военный успех.
Злые языки утверждают, что военно-морские флоты во многих странах давно служат лишь удобной кормушкой для промышленных и военных начальников. Так что за отказом от развития современных морских средств стоят большие экономические интересы. Примерно такие же, которые тормозили массовое внедрение воздушных беспилотников для разведки и непосредственного уничтожения техники и живой силы противника. Значительную часть ударных и разведывательных дронов для Российской армии сегодня поставляют активисты и волонтеры. Но создать альтернативу малобоеспособному флоту российские общественники вряд ли способны. А демонстрации возможностей российской промышленности в этом направлении мы пока почти не наблюдаем. n
Владимир Мухин 
Дарья Гармоненко 