Фото сайта trc-okt.ru
Подмосковная Троице-Сергиева лавра, духовный центр русского православия, намерена зарегистрировать собственный товарный знак, по сведениям СМИ. Продукцией монастырского изготовления никого не удивишь. Существует множество лавочек, где продаются ювелирные изделия и продукты питания. Но если верить публикациям, под лаврским брендом намерены продавать изделия широкого ассортимента. Встречаются неожиданные группы товаров: доски для серфинга, туалетные принадлежности, вазелин и помада, гели для массажа, лосьоны после бритья, безделушки для вечеринок, игрушки с сюрпризом для розыгрышей, карнавальные маски, портативные игровые приставки, поддерживающие спортивные трусы, кровяная колбаса, омары, анчоусы, ячменное вино, солодовое пиво, коктейли на основе пива и энергетические напитки, а также услуги телемаркетинга.
Именно такая удивительная номенклатура товаров вызвала оживленные обсуждения, разговоры о «торгующих в храме», словно бы в храмах и до того не шла бойкая торговля. Еще в 2016 году были сообщения, что хозяйственный блок Московской патриархии намерен создавать элитное вино из материала с виноградников в Геленджике.
Для обществоведов стало общим местом утверждение, что одни религии благоприятствуют коммерческой активности исповедующих их народов, а другие, наоборот, препятствуют или тормозят предпринимательскую активность своих последователей. «Догматом» такого цивилизационного подхода стала теория социолога Макса Вебера о трудовой этике протестантизма. Восточное христианство, то есть православие, в этом рейтинге плелось в хвосте «успешных» цивилизаций.
Во многом тон задают сами представители Московского патриархата, которые утверждают, что для русского народа духовное намного важнее материального. Впрочем, время от времени делаются поправки на реальность. Патриарх Кирилл в минувшее воскресенье в старинном купеческом городе Костроме произнес проповедь, в которой похвалил экономическое развитие региона, отметил состояние сельского хозяйства. А раньше, по словам главы РПЦ, были «тяжелейшие экономические трудности», и это дух отнюдь не возвышало.
В вовлеченности РПЦ и других религиозных организаций России в производство и торговлю не стоит видеть отход от базовых традиционных установок, «обуржуазивание» монашества. Церкви и монастыри участвовали в экономической жизни на всем протяжении тысячелетней истории Руси. Возможно, теория Вебера не во всем и не всегда верна, она несколько упрощает действительность? Опыт выживания и развития России под давлением санкций в наши дни показал, как россияне разных религиозных убеждений и вовсе без оных вполне успешно обеспечивают товарное изобилие на полках магазинов, проявляют творческий подход в коммерции. И церковные хозяйственники стараются не уступать обычным предпринимателям, если верить сообщениям о проекте «Made in Lavra».
Исторический опыт говорит скорее о том, что настоящим тормозом для предпринимательской активности становятся административные препоны, попытки огосударствления абсолютно всех сфер хозяйствования, призывы к новой плановой экономике.
Но раз трудовая этика православия ничуть не «ущербнее» протестантской, то и подход к ней должен быть такой же, как и на родине протестантизма – в Германии. Ставшие хозяйствующими субъектами церковные предприятия должны на равных с обычными фирмами платить налоги, чтобы не возникало преференций. Сложно предположить, что выгода от производства досок для серфинга, колбасы, изделий из омаров и анчоусов целиком пойдет на уставные цели церковных общин. Такая коммерческая этика, когда церковная вывеска избавляет от ответственности собственника перед государством и обществом, не принесет пользы России.
Олег Мареев 
