Фото Reuters
Вторжение боевиков ХАМАС на юг Израиля, которое произошло 7 октября, создало новое уравнение в сфере безопасности на Ближнем Востоке. На протяжении последних лет палестинская группировка и Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) спорадически вступали на путь взаимных ракетных обстрелов. Вспышки заканчивались предсказуемо – заключением соглашений о прекращении огня при участии региональных посредников и предоставлением ограниченных уступок администрации анклава.
В ходе прошлых эпизодов эскалации ХАМАС как суверен Газы пытался снять с себя ответственность за обстрелы. Официальные лица израильского разведсообщества даже считали, что группировка и ее ветви становятся более «умеренными» по сравнению с другими фракциями палестинского сопротивления. Основным предметом беспокойства спецслужб все отчетливее становилась активность иранского Корпуса стражей исламской революции и ливанской «Хезболлы».
Как итог, силовой аппарат Израиля попал в ловушку своих представлений о потенциале ХАМАС и эффективности фактора сдерживания. Это признал глава Совета национальной безопасности Израиля Цахи Ханегби. По его словам, внутри профильных ведомств долгое время царила убежденность, что палестинские боевики «сделали выводы из последних операций, в которых им был нанесен существенный урон», и больше не станут проверять на прочность оборонительные возможности ЦАХАЛ.
Однако боевое крыло ХАМАС, возглавляемое наиболее скрытным палестинским главарем Мухаммедом Дейфом, разрушило все стратегические расчеты. «Самый разыскиваемый человек в Израиле», переживший около семи покушений, приступил к планированию вторжения еще в 2021 году, после очередного израильского рейда на мечеть Аль-Акса. С учетом осведомленности израильского разведсообщества план предполагал длительную попытку обмана: переговоры о подготовке нападения не проходили по традиционным каналам связи внутри ХАМАС, все обсуждалось в очень узком кругу.
Израиль вели по ложному следу все эти годы, заставляя верить в то, что ХАМАС уже не заинтересован в развязывании конфликта и вместо этого сосредоточился на развитии в секторе Газа. Поэтому удар на юге был нанесен максимально неожиданно.
Не исключено, что отдельным фактором, повлиявшим на рост заблуждений и самоуспокоенность внутри разведсообщества Израиля, стал ряд мирных соглашений со странами арабского мира. В рамках этих договоров о нормализации палестинское досье ушло на периферию повестки, что автоматически снимало какие-либо обязательства с израильской стороны.
Сухопутное вторжение хамасовцев вернуло в глобальную дискуссию вопрос, объективно потерявший приоритет за эти годы. Международные организации, уделявшие проблемам Палестины традиционно мало внимания, теперь сталкиваются с необходимостью заново артикулировать свои подходы. Это хорошо проиллюстрировал экстренный саммит Европейского совета, созванный, чтобы определить «четкий единый курс действий», несмотря на то что европейская архитектура безопасности сама в последнее время сталкивается с серьезными вызовами.
О ситуации в секторе Газа теперь принципиально высказываются даже те страны арабского мира, которые имели напряженные отношения с ХАМАС.
Практика показала, что негосударственные акторы на Ближнем Востоке могут легко адаптироваться под новые вызовы, диктуя крупным игрокам свою волю в сфере обороны, дипломатии и политики. Это дает повод задуматься, насколько сильна существующая архитектура безопасности на Ближнем Востоке и где может открыться новая брешь.
Дмитрий Тараторин 
