Фото свящ. Игорь Палкин/patriarchia.ru
Патриарх Кирилл на епархиальном собрании Москвы выступил с традиционным докладом, где обозначил принципиальные, с его точки зрения, факторы развития страны. Глава РПЦ убежден, что без «экстраординарных мер» по стимуляции рождаемости среди коренных жителей Россия перестанет быть великой державой, а то и вовсе прекратит свое существование. «Кому-то может показаться, что лучше направить крупные денежные потоки в развитие, к примеру, промышленности. Дескать, такие инвестиции быстрее вернутся и преумножатся. Но если не инвестировать в буквальном смысле в сбережение и преумножение народа, то через поколение или два инвестициями некому будет пользоваться. Наша страна утратит свою идентичность, а с ней, по всей вероятности, и свою православную веру», – предупредил духовный лидер.
Никто не будет спорить с необходимостью материальной поддержки семей, особенно многодетных. Семейные пары, решившиеся на рождение нескольких детей, постоянно сталкиваются с финансовыми трудностями. В некоторых ситуациях даже разовая помощь спасает от кризиса, а еще лучше, когда вспомоществование, льготы и т.п. предоставляются регулярно.
Но патриарх ведет речь о пропаганде «чадородия», о том, что миллионы россиян должны перестать бояться за будущее, обрести чувство стабильности. Глава РПЦ уверяет, что беспокойство о будущем порождают практика избыточного социального надзора и доступность абортов. Но разве в этом состоят опасения молодых родителей, раздумывающих над рождением второго и последующих детей? Их волнует жилищный вопрос, качество медицинской помощи, получение хорошего образования и будущее трудоустройство чад. Современных людей интересует уровень жизни, отвечающий стандартам XXI века. Всего этого невозможно достичь без технологической и социальной модернизации, стимулирования постоянного развития. Ведь чем больше население – тем быстрее должна развиваться экономика.
Между тем в церковных и смежных кругах не в чести подобный рациональный подход к действительности. Там господствует мифопоэтическое отношение к жизни. Философы-почвенники рисуют картины пасторальной идиллии, согласно которой традиционная семья возродится, если жители мегаполисов покинут свои городские квартиры и расселятся в избах посреди лесов и полей.
Даже в церковной жизни можно найти массу примеров, почему архаичный идеал в принципе недостижим. В том же епархиальном докладе патриарх Кирилл отмечает, что в Москве действуют 1230 храмов и часовен, и с каждым годом столичных приходов становится все больше. Храмострой расширяется в больших городах, а тем временем в отдаленных уголках коренной России ветшают и разрушаются сельские церкви, в том числе представляющие историческую ценность. Даже монахи предпочитают «спасаться» в престижных обителях посреди шумных городов, а не в пустынных, одичалых местах, из которых продолжается исход русского населения.
Архаизация идеологического поля становится непременным атрибутом социального популизма. Эта тенденция затрагивает не только религиозные институции, но и общественные силы, и политические партии, и цех генераторов общенационального мировоззрения. В деталях, возможно, подобные идеи не лишены практического и ситуационного смысла. Скажем, при РПЦ создаются службы для помощи многодетным и одиноким матерям. В сфере благотворительности подобные инициативы способны вернуть потерявшим душевное равновесие людям ощущение надежности.
Но в масштабах государства категории иррационального подхода к жизни создают сомнительный эффект. Архаика мышления властей предержащих подрывает уверенность молодежи в том, что кто-то «наверху» способен представить четкие очертания лучшего будущего. Плуг и соха – не самые вдохновляющие образы для той возрастной категории, которую социологи называют поколением Z.
Екатерина Трифонова 
