Драйвером материального оптимизма являются молодые и успешные

Фото © xixinxing, 123RF Free Images

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос, посвященный материальным ожиданиям граждан. Пресс-релиз исследования начинается с оптимистического вывода. ВЦИОМ сообщает, что в России «зафиксирован 15-летний максимум позитивных материальных ожиданий», а граждане «не только более уверенно чувствуют себя в материальном плане, но и постепенно повышают планку собственных ожиданий».

Действительно, в 2009 году лишь 12% опрошенных полагали, что их материальное положение «скорее улучшится» в ближайший год. Сейчас такой ответ дали 28%. ВЦИОМ также приводит данные за 2011-й, 2012-й, 2013-й, 2014-й, а затем сразу за 2022 год. Можно заметить, что показатели материального оптимизма (22% ждут улучшений) в 2013 и 2022 годах совпадают. Исследования не дают понять, в чем может быть причина колебаний, а временной промежуток между отдельными опросами порой оказывается слишком большим, чтобы отследить тенденции.

Социально-экономическое и политическое измерения не существуют автономно. И можно, конечно, предположить, что зафиксированный ВЦИОМ материальный оптимизм – тот фон, на котором совершенно очевидными и ожидаемыми становятся итоги будущих выборов президента. Однако развитая политическая система строится на нюансах социально-экономических ощущений, и даже в опубликованном опросе их можно найти.

Исследование обнаруживает, что показатели материального оптимизма «разгоняют» прежде всего обеспеченные люди (51% в этой группе ожидают улучшений), а также молодые граждане (53% в группе от 18 до 24 лет). Среди тех, кто оценивает свое материальное положение как «плохое» и «очень плохое», царит пессимизм. 64% из этой группы ждут ухудшений в ближайший год. Лишь 19% среди людей старше 60 лет – оптимисты, они же в пять раз чаще, чем молодежь, говорят, что их цель – просто выжить. Молодые люди же чаще ставят целью жить лучше, чем средняя семья в России и даже чем средняя семья в Европе и США.

Насколько возможно последнее, отдельный вопрос. Нельзя исключать, что люди выбирают этот ответ просто потому, что он есть в списке. То есть это оптимизм, порожденный самим опросом, а не реальными размышлениями и оценкой действительности. 10% респондентов из группы с плохим и очень плохим материальным положением сказали социологам, что собираются жить лучше средних американских и европейских семей. Едва ли эти декларированные ожидания могли бы принимать всерьез политики и экономисты.

То, что люди с высоким уровнем достатка смотрят в будущее оптимистичнее бедных, кажется естественным. Но при этом замеры «среднего оптимизма» едва ли имеют высокую ценность – разве что для отчетов о том, что в стране «все хорошо, все стало намного лучше». В опросе ВЦИОМ проступают черты двух типов электората. И важно отметить, что у молодых и обеспеченных, с одной стороны, и пожилых и недовольных своим материальным положением – с другой нередко разные представления о «механизме» оптимизма, о том, кто и как должен сделать их жизнь лучше.

Правящая элита в России добилась успеха в нулевые и десятые, удовлетворяя экономические интересы разных типов электората. Однако ядро ее поддержки – зависимые от государства группы населения. Это в том числе и люди в возрасте. Это и бедные люди, и те, кому доходов хватает только на удовлетворение основных нужд. Для этих групп «механизм» оптимизма – это поддержка государства, новые социальные гарантии и программы. И они не ждут, что их жизнь скоро улучшится.

Действующая власть может порадоваться тому, что в России достигнут 15-летний максимум материального оптимизма. Но обеспечивают эти показатели группы, на которые власть не привыкла опираться.